Читать книгу - "Представление для богов - Ольга Голотвина"

И тут случилось нечто неожиданное — как для людей, так и для атакующего ящера.

Из ниоткуда, из прозрачной складки мира возник в сером небе второй дракон — мощный, угольно-черный и настолько рассвирепевший, что ущелье содрогнулось от его гнева. Это был истинный хозяин здешних краев — и он не собирался терпеть чужака.

Грозным живым копьем ринулся он с небес и без всякого юнтивара, без долгих предисловий так хлестнул хвостом нарушителя границ, что тот перевернулся в воздухе, еле удержался на крыльях и испустил оглушительный рев боли и злобы.

Вдали, в ином мире, в замке, затерянном в глуши Недоброго леса, эхом откликнулся человеческий крик. Джилинер отдернул руки от стеклянного шара и откинулся в кресле. Плечи болели так, словно по ним хлестнула бичом умелая рука надсмотрщика. Это был первый случай, когда шар перебросил своему господину чужую боль, чужое страдание. Джилинер в тревоге подумал, что если это станет привычным для Большого Шара, то работа с ним весьма затруднится. Одно дело — посылать чудовище в бой, а совсем другое — чувствовать на себе все полученные тварью раны...

А драконы тем временем сцепились в воздухе, как два кота на крыше, свились в клубок, вонзили друг в друга когти — но почти разом, дружно и в лад били крыльями, удерживаясь в полете. Ярость расплескивалась с небес, обдавая брызгами людей на утесе. Черно-серый ком, ревущий от боли, переваливался из стороны в сторону, неуклюже колыхался, то опускаясь до белесой пелены тумана, то поднимаясь до другой белесой пелены — облаков.

И вдруг вопли резко стихли. Живой шар исчез в сером небе. Увлекшись боем, драконы пересекли складку пространства. Теперь их битва продолжалась где-то далеко — над морем, лесом или пустыней. И может быть, третий дракон, властитель тех мест, изумленный наглостью пришельцев, включился в драку и добил обессиленных чужаков...

А в оставленном крылатыми хищниками ущелье грянул другой рев — победный клич людей, которые поняли, что спасены. Орешек прыгал, как мальчишка, и размахивал мечом, Арлина счастливо визжала, и даже Эрвар пытался что-то кричать, хотя после каждой попытки хватался за грудь.

Наконец счастливые путники успокоились.

— Это кто же догадался? — поинтересовался Эрвар, разглядывая «соломенную змейку» у себя на руке. — Госпожа, конечно!.. Ну, нет слов, бесконечно признателен, надеюсь вернуть долг...

— Выведи нас отсюда — вот и будем в расчете! — весело откликнулась Арлина, которой уже казалось, что все беды позади. — Ты как себя чувствуешь?

— Паршиво, — честно ответил Охотник. — Голова болит, будто вчера хлебнул «водички из-под кочки»... причем неразбавленной. А горло саднит так, словно закусывал крапивой.

— «Водичка из-под кочки»? — заинтересовалась Арлина. — А что это за...

— Гадость такая, — со знанием дела объяснил Орешек. — Ее некоторые трактирщики в вино подливают. А уж если неразбавленной хватануть... бр-р-р!..

— Я бредил? — поинтересовался Охотник.

— А как же! Все про соль какую-то...

— А-а, понятно, — протянул, мрачнея, Эрвар. — Когда эта соль проклятая мне по ночам снится, я ору и просыпаюсь... Знаете, Род у меня хоть и старинный, но разорился еще в Огненные Времена, с тех пор предки служили тем, кто побогаче. А при Авибране Светлой Секире дед мой спас жизнь Мудрейшему Клана Орла. Высокородный господин за это подарил ему большой надел в Седой степи. Дед было размечтался: «Брошу службу, поставлю дом, куплю рабов, буду землю возделывать...» А съездил взглянуть на свое владение — и охнул. От горизонта до горизонта гладкая равнина, высохшая, растрескавшаяся, как древесная кора, лишь колючки какие-то торчат. Ничего живого — только ящерки бегают да в небе стервятники покачиваются. И ни речки, ни ручья, одно озерко небольшое, да и то вода в нем горько-соленая, в рот взять противно. Дед с горя ударился было в глубокий запой, да нашлись умные люди, подсказали: поставь, мол, на озере солеварню да солью торгуй! Сам-то дед по своей солдатской наивности и не задумывался, откуда соль берется. Рискнул — и так хорошо дело пошло, прибыль ручейком потекла, и сыну он эту солеварню передал... Нас у отца двое, старшего брата по торговой части родители пустили — товар сбывать, а я с четырнадцати лет на озере за рабами присматривал, четверо рабов там было. Жара, на небо редко облачко заползает, воду издалека в бочках привозят — только для питья, а умыться и не думай. Соль везде — на земле, на одежде, во рту... у рабов белый налет на коже, чуть какая царапина — сразу до язвы разъедает... уж так мне их жалко было! А отец мне: «Семейное дело, надежная прибыль, внукам и правнукам хватит...» Терпел я, терпел до семнадцати лет, а потом сбежал и подался в Подгорные Охотники...

Он тряхнул головой, смешно наморщил нос и продолжил с наигранной бодростью:

— И пошла у меня с тех пор развеселая жизнь! Качусь от страшного к ужасному... А как здесь нравится ясной госпоже? Наши кошмарные приключения еще не отбили у нее охоты бегать по Подгорному Миру?

— Последнее приключение и впрямь кошмарное, — парировала Волчица. — Оказаться в компании двух нытиков... у-ужас!

— Двух? — возмутился Орешек. — Меня-то за что? Я ж не ною!

— Сейчас начнешь, — изменившимся голосом сказала Арлина, глядя с утеса.

Мужчины поспешно склонились над краем каменной площадки.

Туман уходил, уползал из ущелья, как живое существо, убегающее от опасности. Белесая пелена проседала все ниже и ниже, и страшными серыми валунами поднимались над ней маленькие головы, покатые плечи... Словно время хлынуло вспять, словно люди вновь стояли на гребне крепостной стены, а внизу молча вырастала из тумана армия Подгорных Людоедов.

Да, это были они — такие же неподвижные и грозные, как и тогда, перед штурмом Найлигрима. Последние клочья тумана расползались у них под ногами. Людоедов было несколько десятков, взгляды их с тупой безжалостностью уткнулись в вершину утеса.

Но взоры трех человек приковала к себе не окружившая скалу стая убийц.

Неподалеку от утеса тускло поблескивал покрытый льдом берег озера. Рядом с чахлой, но все же зеленой травой лед казался злой насмешкой над законами, которые установили боги. Над серой поверхностью льда колыхался дымный сизый столб.

Арлина вцепилась в локоть Эрвара, не соображая, что делает. Охотник этого даже не заметил: из-за дымного столба, как из-за ствола дерева, показалась щуплая фигурка в темном плаще.

Чародей не повернул головы в сторону утеса, превратившегося в тюрьму. Он сосредоточенно обходил проруби. Посох в руках мага жил собственной жизнью: стеклянный шар испускал сиреневые вспышки, все время меняя ритм.

— Опоздали! — обреченно выдохнул Эрвар. — Теперь все... Даже если бы этих гадов тут не было — до колдуна не добраться, лед убьет...

И в самом деле: даже Подгорные Людоеды держались в стороне от стылой поверхности льда.

— Но ты что-нибудь придумаешь, правда? — обернулась Арлина к жениху. Ее лицо побелело, губы вздрагивали, но из глаз лучилась такая ясная надежда, что у Орешка перехватило горло. Он-то сразу понял, что спасения нет. Здесь не Найлигрим, не стоят рядом воины с боевыми топорами, не разлетаются веером в воздухе искры «небесного огня», не пузырится в котле смола. Он да Сайминга — вот все, что отделяет девушку от Бездны.