Читать книгу - "Воронья стража - Владимир Свержин"

Все получает тот, кто не теряет голову.

Надпись на гильотине

Угловато-шипастое слово “измена” никак не хотело лезть в горло, но факт оставался фактом. Взрыва, который должен был послужить сигналом к началу атаки, не было.

– Может, со шнуром что или порох отсырел? – лихорадочно дергая черный как смоль ус, предположил шевалье де Батц.

– Да ты че, Мано? – возмутился Лис. – Я же сам фугас мастрячил! Там лишь огнивом чиркни – и трах-бабах, у герцога Альбы в лагере плюмажи со шляп посрывает!

Как бы то ни было, спор был беспредметен. Передовой отряд испанцев гордо маршировал по заминированной улице без малейшего для себя ущерба. И всего лишь несколько минут отделяло нас от того момента, когда вошедший в город авангард должен был оказаться на дистанции прямой видимости, что, принимая во внимание утренний туман, означало не больше десятка ярдов.

– И ополченцев не слышно! – точно в никуда бросил Мано.

– Уходим в гавань! – резко скомандовал я. – Ждать больше нельзя. Бургомистр таки добился своего. Дам в середину колонны! Будьте готовы к отражению атаки! – Преодолевая боль, я вскарабкался на подведенного одним из казаков андалузского скакуна. – Вперед!

Чем дальше, тем больше последние иллюзорные надежды на то, что сейчас голландцы откроют запоздалую лихорадочную пальбу по беззаботно входящему в Маольсдамме врагу, рассеивались, как сигаретный дым, подхваченный смерчем. Стоило нам лишь проехать ярдов сто и повернуть на улицу, ведущую к старому угрюмому форту, запирающему вход в гавань, как мы получили полное недвусмысленное тому подтверждение. Прямо посреди улицы красовалась аккуратнень-кая, разве что не украшенная цветочками и брабантским кружевом баррикада, позади которой, опустив на составленные в рядок бочки стволы аркебуз, стояли те самые ополченцы, которые, по нашим расчетам, должны были находиться у городских ворот.

По всему видать, засели они здесь недавно. Чтобы не вызывать подозрения, бургомистр и капитан городской стражи велели своим людям не показываться раньше времени. Спешка и слабое знание ополченцами военного дела играли нам на руку. Позаботься они разместить баррикаду дальше от поворота, обеспечь бесперебойное заряжение вторыми номерами аркебуз после выстрелов, и огненный шквал неминуемо заставил бы нас либо сложить оружие, либо сделать то же самое с головами. Но укрепление было установлено всего лишь в трех ярдах от поворота. Около ворот склада, где, должно быть, хранились бочки. С содроганием ждавшие своего часа лавочники и ремесленники, не целясь, грохнули из всех стволов, выбив из седел трех всадников и раня еще нескольких, и спустя мгновение бросились наутек, в панике силясь уклониться от разящих казачьих сабель.

– Рубай слымакив, хлопци![71]– Яростно орал Иван Волошанин, не обращая внимания, как окрашиваются кровью в алый цвет вороненые кольца пробитой кольчуги. – На гиляку пройдысвитив![72].

Немилосердна казачья рубка, и не приведись увидеть собственными глазами, как со звериным неистовством врезаются в дрогнувший строй пехоты эти прирожденные наездники, сея вокруг себя гибель.

Мне недосуг было разбираться, выжил ли кто-либо из защитников баррикады, отметив про себя, что среди павших с нашей стороны нет никого из людей мне близких, я заорал что есть мочи:

– К форту!

Возможно, этот крик спас жизнь кому-либо из голландцев, еще не отведавших сполна сабельного булата. Сбивая с ног обезумевших от страха ополченцев, мы понеслись к старой крепости, бывшей для нас цитаделью последней надежды.