Читать книгу - "Свет. Испытание добром? - Юлия Федотова"

– Нет! Клянусь! – без промедления откликнулся альв.

Это была правда.

Памятуя о прошлой неудаче, светлые альвы приняли нелегкое решение: в судьбу мира больше не вмешиваться и против Света не выступать, сосредоточившись на безопасности своего собственного народа. И карты фатума указывали на то же: это не их борьба. Но чья? Об этом Семиаренс Элленгааль старался не думать. Он предполагал, каков будет ответ, но пальцем не шевельнул, чтобы удостовериться в верности своих опасений или опровергнуть их. Слишком глубокое потрясение пережил он, когда узнал, что сам лично привел в пещеру Хагашшая Воплощение Тьмы. Соплеменники утешали: так было предначертано свыше; с его участием или без, но Фруте фон Раух обязательно оказался бы в роковом месте в назначенный срок. Но легче от их уговоров не становилось. Семиаренс Элленгааль зарок себе дал: не только оставаться в стороне от нового ИСПЫТАНИЯ, но гнать прочь самые мысли о нем, ведь и они порой воплощаются…

Должно быть, плохо гнал. Их линии фатума снова сплелись. Только на этот раз ему не нужно было ничего скрывать от спутников своих. Одно не составляло тайны, о другом они догадались сами, о третьем – и, пожалуй, главном – он знал не больше остальных. Но даже если расстарался бы в свое время узнать – разве смог бы доверять этому знанию после того, что случилось во Тьме?

– Клянусь! – повторил Семиаренс Элленгааль, младший тан светлых альвов Нидерталя.

– Если он – Воплощение Света, его клятвам нельзя доверять, – меланхолично заметил Кальпурций Тиилл.

В тот день ему хотелось всем говорить гадости. С чего бы это? Так непохоже на благородного силонийца!

Город Мольц выгодно отличался от Лупца отсутствием заборов, благоустроенностью и чистотой. Он казался скорее гизельгерским, чем фрисским. Хотя почему «казался»? Прежде эти пограничные земли принадлежали западному соседу, Фрисса отвоевала их лет четыреста назад, когда еще была в силе и не считалась предгорным захолустьем. В наши дни Гизельгера, пожалуй, смогла бы заполучить свои исконные владения назад, если бы задалась такой целью. Но угроза потерять независимость и превратиться в эренмаркский ландлаг была для нее столь велика, что правители не считали нужным утруждать себя расширением границ. Зачем жертвовать средствами и людьми, чего ради стараться, если рано или поздно все отойдет Эренмарку? Так рассуждали они, и Мольц оставался фрисским.

Задерживаться в городе не стали. Наоборот, постарались миновать его как можно скорее – от греха. Храмы здесь высились чуть не на каждом углу, и видно было, что большинство выстроено совсем недавно, наспех. Они имели вид простых, круглых в сечении башен, сложенных из грубого камня и замазанных белилами. Кладка была плохой, уже начинала трескаться. Некоторые башни покосились, грозя обрушиться на соседние дома.

– У нас в Эдельмарке курятники аккуратнее лепят! – возмутился Легивар, слишком уж уродовали славный городок Мольц эти отвратительные строения. – Шагу нельзя сделать, чтобы не упереться носом в храм! К чему их столько навтыкали?

– Для усиления воздействия яичных чар, – пояснил очевидное Йорген. – Вам не кажется, что они уже и к нам начинает подбираться? Что-то мне захотелось Прославления петь. Ей-богу, спел бы, если бы знал слова.

– В новой вере Прославлений не поют, ваша милость, – заметил Мельхиор. – У них иные обряды.

– Да? – подозрительно уточнил Йорген. – Тогда откуда у меня столь неожиданное желание?

– Возможно, это Девы Небесные хотят ниспослать очищение вашей душе, дабы укрепить ее для борьбы с ересью? – предположил хейлиг неуверенно.

– И что им было не озаботиться этим прежде, чем я побывал в темных тварях? – проворчал ланцтрегер с досадой.

– Думается, Девы тут ни при чем, – заметил бакалавр. – Просто ты сделался слишком нервным после Зиппля, вот тебе и мерещатся всякие глупости.

– Желание петь Прославления – отнюдь не глупости, а светлый душевный порыв, угодный богам! – возразил Мельхиор, стараясь придать голосу суровость, приличествующую сану хейлига старой, истинной веры. – И грешен тот, кто утверждает обратное. Стыдись!

Но черный маг, вместо того чтобы устыдиться, принялся противно хихикать:

– Ну-ну! Пусть споет! То-то Девы Небесные порадуются! Боюсь, после этого они надолго отвернутся от нашего грешного мира!

– Зато у моего брата Дитмара отменный музыкальный слух и приятный голос, а Фруте умеет играть на флейте! – мрачно сообщил Йорген фон Раух, как будто это что-то меняло.

Вообще-то в детстве он иногда любил спеть. Не Прославления, конечно, что-нибудь повеселее. И когда на привалах вместе с остальными он орал простые солдатские песни, подчиненные никогда не упрекали его, что он взял не ту ноту или не попал в такт, наоборот, были довольны, что его милость поет вместе с ними. Дома все было по-другому. Леди Айлели плакала, безуспешно пытаясь обучить пасынка музыке. Рюдигер фон Раух был убежден, что Йорген фальшивит специально, чтобы позлить мачеху, и брался за ремень. Брат Дитмар утверждал, что его пение похоже на вой больного вервольфа, маленький Фруте не мог себе такого позволить, он просто хихикал. В общем, любящая родня сделала все, чтобы отбить у бедного Йоргена всякую охоту к музицированию. Но изредка она, охота эта, все же пробуждалась в его душе, и тогда он тихонько напевал силонийские серенады, если думал, что его никто не слышит. Ему казалось, что получается совсем неплохо и родственники нарочно, из вредности преувеличивают его бездарность. И друг Легивар оказался с ними заодно! Разве не обидно?

– Девам Небесным важна не красота исполнения, а его искренность, – холодно откликнулся Хенсхен. – Обладай голосом соловья злодей, погрязший во грехе, они не внемлют ему. И наоборот, самый слабый и неверный голосок праведника будет непременно услышан на небесах!

– Вот так! – поддакнул Йорген, пожалуй излишне самонадеянно причисливший себя к праведникам – с его-то недавним темным прошлым! – Спасибо, Мельхиор, ты настоящий друг, не то что некоторые!

…Да, совсем неплохим человеком оказался на поверку робкий и наивный, чтобы не сказать, глуповатый хейлиг из Швелльхена. Жаль, если ему уготовано стать Воплощением. Жаль, если его придется убить. Или это он должен будет стать убийцей?

Не так-то просто получилось отыскать в незнакомой местности маленькую Долину Света. Знали о ней все без исключения жители Мольца. Указать дорогу не согласился ни один, даже городская побирушка не позарилась на золотой. Видите ли, всякий страждущий должен сам найти к ней путь. Для кого-то он будет короток, для другого – длиннее, а закоренелому грешнику долина может и вовсе не открыться, по крайней мере, до тех пор, пока помыслы его не очистятся и раскаяние не станет искренним. Мало того, один и тот же человек, побывавший в святом месте неоднократно и вроде бы умеющий его легко найти, может однажды не попасть туда, если чрезмерно нагрешит.

Поговаривали даже, будто долина не совсем в нашем мире лежит, а ближе к дивному Регендалу, и бывали случаи, что злодеи, посягнувшие на сокровища ее храма, обратно уже не возвращались, пропадали где-то на перепутье миров…