Читать книгу - "Красное смещение - Евгений Гуляковский"

Их атаковали на высоте пятнадцати тысяч метров, когда Меконг уже прошел верхнюю часть параболической орбиты и начал свое неуклонное движение вниз к намеченной цели. Чем-то он был сейчас похож на тигра, вытянувшегося в воздухе в своем завершающем прыжке на жертву. Теперь его можно было убить, уничтожить, но уже нельзя было прервать его смертоносную траекторию, начертанную законами инерции, скорости и гравитационного притяжения планеты.

Беззвучные облачка разрывов казались совсем неопасными, напоминающими салют. Глеб знал, что это не так, но все еще не мог вызвать в себе знакомое напряжение боя, когда ускоряются реакции, а руки сами собой, в доли секунды, делают то, что нужно.

Не работал ни один локатор, и Глеб не мог представить ни общей картины боя, ни масштаба опасности, им угрожавшей. Мозг сверлила одна-единственная мысль: «Только бы успеть… Только бы увидеть этот проклятый шпиль!» Но до замка все еще было далеко.

— Глеб?! Ты меня слышишь, Глеб? — назойливо звучал в наушниках голос Крушинского. Он что-то предлагал, что-то советовал, но это сейчас не имело значения. Значения имели лишь три черточки в боковом иллюминаторе.

Патрульные ракетные истребители заходили со стороны солнца, потеряв много времени на этот маневр. Если бы они знали, каким примитивным вооружением располагала их беспомощная жертва, они бы не церемонились так долго. Но на экранах их радаров пылала шкала характеристик боевого Меконга. Их компьютеры давно определили параметры цели.

Ракеты типа Меконг внушали уважение любым противникам.

— Чего ты ждешь, черт тебя побери?! — Крушинский почти кричал. Глеб знал, каково ему сейчас в штурманской рубке сидеть перед обзорными иллюминаторами, видеть все и не иметь возможности ничего предпринять. Он знал это и потому ответил, хотя сам Крушинский существовал для него в каком-то другом измерении, а реальными были только нос ракеты, сверкавший перед ним в иллюминаторе, светлые полоски атакующих истребителей и красный рычаг пуска ракетных установок.

— У нас всего четыре залпа, да и те могут быть направлены только вперед. Они еще не вышли на наш курс, и я не могу тратить горючее на маневр разворота к новой цели.

Дело было не в горючем, дело было в том, что все его существо, как и масса его ракеты, были направлены в одно-единственное место — в расширяющееся темное пятно Ралинской впадины, в середине которого, пока еще невидимый, притаился проклятый замок. Он мог думать только о нем и о том, что непосредственно мешало их движению к выбранной цели.

Сопротивление воздуха при их скорости даже на такой высоте не позволяло развернуть ракету, хотя цикл ускорения уже закончился и двигатели молчали.

Они летели по дуге орбиты к той невидимой точке встречи, где через минуту должны были оказаться все три истребителя атакующего звена. И Глеб принял немыслимое без компьютера решение — послать в эту точку свой первый залп. Он решил, слегка притормозив носовыми двигателями, дать возможность боевым ракетам сломать уже предопределенную траекторию Меконга и выйти на перехват атакующим истребителям.

Маневр этот, без точного расчета, почти не имел шансов на успех, но Глеб надеялся этим еще какое-то время удержать атакующих на расстоянии, изображая из себя грозного противника.

Полагаясь лишь на свою интуицию и не столь уж богатый опыт пилота, он, выждав еще секунду, включил на краткий миг тормозные двигатели.

Инерция сразу же бросила Глеба вперед. Страховочные ремни больно врезались в тело. Нос Меконга, как он и рассчитывал, задрался вверх. На какую-то долю мгновения в центре иллюминатора мелькнули истребители атакующего звена, и Глеб мгновенно нажал красный рычаг пуска. С левого бока корпус завибрировал от ракетного залпа.

Качнувшись, Меконг тут же вернулся на прежний курс, и Глеб не мог больше видеть точку, куда ушли его боевые ракеты.

Разрывов он тоже не слышал, зато услышал восторженный вопль Крушинского: