Читать книгу - "Сотовая бесконечность - Сергей Вольнов"

– И это говорит поборник чести, у которого хватает совести мошенничать?

Молодой поручик изогнул бровь, изобразив на лице ядовито-скептическое выражение.

Штабс-капитан ринулся на оппонента с кулаками, но прежние партнёры по «пульке» вовремя скрутили его, не позволив окончательно уронить офицерскую честь, опустившись до вульгарного мордобоя.

– Извольте, господин Новосильцев! – холодно ответил поручик, великолепно владея собой. – Я готов сразиться с вами!

– Алексей! – Возникший за его спиной капитан первого ранга Ильин опустил руку на его плечо. – Что ты делаешь?

Хоть и говорил седоусый моряк вполголоса, в напряжённой тишине его слова были подобны грому.

– Не беспокойся, дядя! – беспечно ответил поручик Домов, сверля заинтересованным взглядом брызжущего слюной Новосильцева. – Всего лишь собираюсь проучить подлеца, слишком много о себе возомнившего!

После этой тирады штабс-капитан умудрился как-то вывернуться из рук державших его офицеров. Он ринулся на своего обидчика, но тот каким-то непонятным образом хлестнул его по лицу правой ногой, обутой в идеально начищенный сапог, отчего Новосильцев распластался на полу.

Встал он не сразу. Поручик терпеливо ждал, пока он поднимется.

– Ты – труп! – сообщил штабс-капитан, едва придя в себя и приведя свой внешний вид в относительный порядок. – Ты труп, мальчик! Стреляемся, немедленно!

– Мы уже перешли на «ты»? – удивился Домов. – Изволь, «генерал Вонючка»!

– Что-о-о? – проревел Новосильцев. – Да я тебя!..

– Сразиться – не вопрос! – не обращая внимания на штабс-капитана, опять беснующегося в объятиях троих дюжих офицеров, ответил поручик. – Вот только стреляться…

Он брезгливо поморщился.

– Как говорил незабвенный генералиссимус войск российских граф Суворов-Рымникский, пуля – дура…

– А-а, боисся!.. – проревел Новосильцев, перестав дёргаться в руках крепышей-артиллеристов. – Только лаять можешь, собака?!

– Нет, штабс-капитан! Не знаю, за что вы так не любите собак, но стреляться я с вами не намерен, – всё тем же ровным голосом сообщил поручик. – Разве что пофехтовать?

– Фехтова-ать? – протянул один из держащих Новосильцева артиллеристов.

– Естественно! – отрезал поручик. – В дуэли на пистолетах есть некая неопределённость. Вы не находите, полковник?

Домов посмотрел прямо в глаза главе артиллеристов.

– Ну-у… – протянул граф Вольдемар Аскольд-Диормэ, невольно ослабляя захват на вывернутых за спину руках штабс-капитана Новосильцева. – С точки зрения баллистики…

– Вот я и говорю: пуля – дура, – повторил поручик.

– Скажи сразу, что не умеешь стрелять! – прорычал Новосильцев, высвобождаясь из «объятий» артиллеристов. – Нечего прах древних теребить!

– Стрелять? – поручик Домов вновь изломал бровь и отстегнул клапан кобуры. – Каперанг Ильин! Цель!

Мгновенно сориентировавшись, старый моряк ткнул узловатым пальцем в сторону покрытых позолотой обильных лепных украшений, украшавших стены залы:

– Вон та розочка на стене!

Домов выхватил из кобуры наган. Прогремел выстрел. Указанная каперангом Ильиным розочка разлетелась веером гипсовых осколков.

– Кто-нибудь ещё думает, что я не умею стрелять? – поинтересовался поручик Домов, обводя присутствующих внимательным тяжёлым взглядом.

Инакодумающих не нашлось. Уже хотя бы потому, что не каждый из присутствовавших в ресторационной зале господ офицеров мог похвастаться подобной меткостью. Тем более, если стрелять навскидку, почти от бедра!

– Но я готов удовлетворить ваши требования, штабс-капитан! – нарушил тягостную тишину ресторации поручик. – Надеюсь, саблей вы владеете?..

– Саблей? – тупо повторил Новосильцев. И тут же встрепенулся. – А хоть бы и саблей! Правда на моей стороне!

– Отлично!

Поручик Домов хищно улыбнулся, стряхнул с безупречно отглаженного кителя пылинку.

– Только владение холодным железом указывает на истинного воина, – молвил он и добавил, обнажив поданную каперангом саблю: – Я к вашим услугам, господин Шулер!

Новосильцев, вперив в поручика пышущий ненавистью взгляд, сделал шаг в его сторону и, протянув руку назад, заорал:

– Клинок!

– Господа! Господа! – зашумели офицеры. – Ну не здесь же!

Сам не ожидая от себя подобной прыти, Володя растолкал сгрудившихся вокруг арены офицеров и бросился между спорщиками.

– Господа! Остановитесь! Неужели вы не понимаете, что смерть любого из вас послужит на пользу «краснопузым»?! Поручик, господин штабс-капитан!

– Уйдите, молодой человек! – холодно отбрил его Новосильцев. – Вы не понимаете, что значит офицерская честь!

Штабс-капитан с силой толкнул миротворца в плечо, отчего тот вынужден был сделать пару шагов назад.

– Но, господа…

Подпоручик Краснов ещё пытался воззвать к благоразумию собравшихся, но его тут же затёрли остальные офицеры, и Володин голос потонул в неразборчивом гуле десятков голосов. Одуревшие от многодневной скуки, офицеры были рады любому развлечению. Всему, что хоть как-то отличало один день от другого…

Все прекрасно понимали, что барон Врангель уже не изменит ход кампании, как бы ни старался. Красные вторглись в Крым мощной рекой, и ничего с ними поделать монархисты уже не могли! Все это понимали, но не хотели признаваться вслух! В глубине души каждый из собравшихся в бывшей ресторации офицеров надеялся, что всё чудесным образом переменится. Что красное быдло потерпит наконец поражение, и восторжествуют-таки Закон и Порядок!..

А пока, вынужденные проводить день за днём в праздности и тихо спиваться, они с радостью поддержали идею поединка. Ещё бы! Стреляться было делом в офицерской среде достаточно обычным. А вот поединок на саблях! Это что-то новенькое!

И сколько бы Володя ни взвывал к их патриотизму и здравому рассудку, так и не вняли они его одинокому голосу. Со всех стороны посыпались предложения о том, как всё следует организовать наилучшим образом.

Штабс-капитан Новосильцев обратился к майору Бородину, чуть ли не единственному, кто был с ним в добрых отношениях, с просьбой быть его секундантом. Майор коротко кивнул, щёлкнув каблуками, и подошёл к нему.

Домов же затребовал в секунданты «того наивного молодого подпоручика, который призывал возлюбить ближнего». Требование было встречено громким хохотом. Вот так, несмотря на вялое сопротивление, Володя Краснов попал в секунданты.

Тут же выбрали арбитра. Им, по единодушному мнению собравшихся, стал медведеподобный полковник-артиллерист Вольдемар Артурович Аскольд-Диормэ.