Читать книгу - "Королевский маскарад - Оксана Демченко"

В любой иной день князь принял бы двух королей гномов как минимум настороженно и официально. Ведь пармарета по-прежнему под сараем! Но сегодня он не сомневался: день таков, что ни одно недоразумение его не омрачит. И раз короли прибыли в лучшее время – это добрый знак.

– Наконец-то, – с чувством выдохнул князь. – Я в полном восторге. Во-он там есть совершенно пустой трактир. Можно сразу пойти и все обсудить, раз официальная часть не предполагается.

– Умный парнишка, – прогудел Збыр и охотно направился к темному проему двери трактира, подгреб к себе Лильора. – Слушай, друг Жаса, а ты кто? Мы ж точно знакомы, клянусь боевой иглой моей бабушки!

Лильор воровато огляделся и шепнул имя на ухо королю Гхросса. Тот поперхнулся, недоверчиво обернулся и рассмеялся, пихнул локтем родича и самым несолидным образом подмигнул ему. Зная громкость гномьего шепота, принц сам повторил имя в ухо Бронга, за что получил дружеский тычок пудовым королевским кулаком.

Вся группа уже миновала дверь, когда их догнала Аста, нагруженная плюшевыми подушками, кружками, сырными гренками с перцем, выложенными высокой красивой горкой в корзиночке. На локте она несла еще и плетеный короб с солениями. Следом Ктыр, неотступно опекающий княжну, втащил бочонок пива и блюдо с жареным поросенком. Он же прикрыл дверь и встал снаружи – приглядывать, чтобы никто не нарушал важного разговора ни случайно, ни тем более намеренно.

Короли слушали молча и внимательно. Говорил в основном князь, но временами детали добавляла и его сестра. Узнав о «поплавке», который им предлагалось совместно дорабатывать, подгорники пришли в неописуемый восторг. И, к изумлению князя, сразу поверили: именно имперцы обманули и гномов, и эрхойцев.

– Она цела! – восхитился Збыр, запивая новость о возвращении пармареты изрядным глотком пива. – Моя лучшая работа, гордость всего Гхросса. Хорошо устроена, не в воде стоит?

– Нет, как можно! – махнула рукой Аста. – Мы вчера ее проверяли, все исправно.

– А долго еще праздновать-то полагается? – нетерпеливо уточнил Бронг.

– Пока еда не закончится, – рассмеялась Аста. – Но мы можем идти домой, нас уже и так почти не узнают, гномы поставили слишком много вина на площади, а оно обманчивое. Вроде сладкое и легкое, но голова с него гудит, словно лес шумит. Я вроде не пила, а ветер чувствую и качаюсь.

– Пошли, раз так, – согласился Лильор. – Пора. Уложу тебя отдыхать и займусь сараем.

– Ты в своем уме? – возмутился Бронг. – Возьмется он! Займется! Сотня гномов личной королевской охраны без дела под воротами изнывает. Мы этот сарай – в три минуты. Сил нет, как на нее глянуть охота, разве не ясно? Я ж до сего дня рукокрутло новейшее установленным не видел.

– Руль…

– Ты с королем не спорь, – важно выпрямился гном. – Бесполезно.

Лильор пожал плечами и принял совет. Бронг был гномом замечательным: рассудительным, терпеливым и даже мягким, если это слово применимо к характеру подгорника.

Разумным король оставался ровно до тех пор, пока речь не заходила о пармарете. Он любил маленькую повозку до самозабвения, как редкостную дорогую игрушку, не полученную в детстве и запоздало обнаруженную в лавке чужеземного купца. Чертежи висели в покоях короля, а рисунки, выполненные Лоэльви, – по всей личной мастерской его величества в нижних ярусах Иллора. На красочных цветных картинах пармарета бежала по Дороге Рртыха, а за рулем – то есть рукокрутлом – сидел серьезный король. В восхитительных крупных очках, выполненных в необычной форме. Стекла-капли прилегали к лицу и казались сильно и непривычно изогнутыми. Лоэльви так нарисовал случайно, в задумчивости, а король восхитился и немедленно изготовил пармаретные очки…

Княжна Аста с любопытством слушала гномов и чуть хмурилась, думая о своем. Лильор не понимал хода ее мыслей, пока жена не заговорила.

– Можно назвать не «руль» и не «рукокрутло», – осторожно предложила она. – Вы оба в чем-то правы, и есть один общий вариант. Ваше величество, как вам нравится «рулевое колесо»?

Бронг споткнулся, резко развернулся к княжне и некоторое время глядел сквозь нее совершенно слепо, шевеля губами и хмурясь. Потом заулыбался, обеими ладонями поймал руку Асты и поцеловал ее запястье самым галантным образом.

– Приедешь в Иллор и сядешь к чертежам, – не терпящим возражения тоном сообщил Бронг. – Переименуешь все, что захочешь, у тебя слова в голове шибко правильно складываются – и по делу, и не особенно трудные, а мы-то, пока двадцать слогов не навернем, не остановимся. Знаю, но иначе не могу, грешен.

– И пусть «поплавок» свой начертит досконально, – добавил Збыр. – Будем на него парматягло ставить. Князь, раз уж город далеко и туточки все свои, ты имей в виду, мы выкупаем Комарищи. Большая гномья тайна – зачем. Но будем дорогу строить к берегу, есть у нас к тому великий интерес. Через вас проложим, я уже договор готовлю.

– Дорого? – смущенно уточнил Тарл.

– Ну как сговоримся, – шумно и ненатурально вздохнул король Гхросса, хитро прищурившись. – Земли-то выкупать у Эрхоя придется, если в дело не войдешь.

Князь пошатнулся, но догадливый Жависэль поймал его и придержал. Общению с гномами надо учиться долго и вдумчиво – это знают все эльфы. Подгорники порой вроде бы слишком легко переходят от состояния крайней щепетильной скупости к дружескому расположению. Но за простотой обязательно скрывается долгое, кропотливое наблюдение. Сам наместник полагал, что оба короля уже лет пять тайком собирали сведения о князе и его сестре. Спасение пармареты резко ускорило решение, а «поплавок» Асты стал последней каплей, наполнившей до краев чашу размышлений на тему: не пора ли гномам попробовать подружиться с небогатым, но полезным соседом при молодом и вполне приятном князе?

Едва гномы толпой ворвались на княжеское подворье, сарай затрещал и заохал. Сотня королевских норников облепила его с муравьиным усердием. Пока одни волокли мебель и вещи из недр стонущего строения, другие уже раскидывали крышу и разбирали верхний венец бревен.

Лильор отвел Жависэля в сторонку и сообщил наместнику идею, едва не вынудившую сесть и отдохнуть даже невозмутимого рыжего эльфа.

– У мамы все в порядке, а за Кошку Ли душа болит. Я собираюсь на восток.

– Когда? – охрипшим от изумления голосом уточнил Жависэль.

– Сейчас, – скромно предположил Лильор. – Надо очень спешить, я чувствую. И боюсь опоздать. Ты пригляди за Астой, ее следует представить маме. Понимаешь, мы ведь, как любит говорить королева, того…

– Знаешь, я все же сяду, – решительно остановил принца предусмотрительный Жависэль, торопливо устроился у изгороди и кивнул. – Давай, теперь – добивай. Это совсем не помолвка?

Наместник прищурился, нашел взглядом княжну и всмотрелся, шепнув без звука несколько слов заклятия опознания. Покачал головой и усмехнулся. Еще раз, куда внимательнее, изучил скрытую под личиной больной княжны очаровательную женщину, деловито указывающую гномам, куда укладывать бревнышки.