Читать книгу - "Золоченая цепь - Дэйв Дункан"

— Ты утаивал от меня документы!

— Ничего существенного, сир.

— Да? А как это? Герцог Гайлийский хочет жениться на этой девице, что под его опекой. Он лет на тридцать ее старше, не сойти мне с этого места. Но ты держал его прошение под сукном два месяца, а ведь он все-таки герцог! Ты все дуешься на него из-за той истории с Кубком?

— Я выиграл тогда, помните?

— Он может обеспечить уйму голосов в Парламенте.

— Вот потому я и держал его под сукном. Вы всегда говорили мне, что желание сильнее признательности.

— Верно, говорил, — буркнул Амброз, швырнул листок на заваленную бумагами кровать и вынул другой. Аудиенция продолжалась. Его голова оставалась такой же ясной, как прежде. Это напоминало старые, добрые времена.

В конце концов он оставил бумаги в покое и зашагал взад и вперед по спальне.

— Твое отношение огорчает меня. До сих пор я был хорошим королем.

— Очень хорошим, сир.

— А эта моя сумасшедшая дочь не знает ни черта! Сидела себе двадцать лет на своих островах и знай плодила варваров. Она не способна править цивилизованным государством. Все пойдет прахом. — Он замолчал, ожидая ответа. Не получив его, он обратил хмурый взор на своего бывшего канцлера. — Ну? Ты с этим не согласен?

— Поначалу она может ошибаться. Вы тоже ошибались. Разве она, как и вы, не носит титул по праву?

Лицо Короля потемнело.

— Нет, поскольку у нас появилась куда более выгодная альтернатива. Теперь хороший король может остаться хорошим королем навсегда. Что тебя смущает? Боишься, что я собираюсь охотиться на невинных людей, убивать собственных подданных? Ерунда! Преступники, осужденные — вот решение! Кромман тут подсчитал, что за год в Шивиале вешают больше двух тысяч людей. Что тебе придется сделать, милорд, — так это объяснить Парламенту, что мы владеем новым заклятием, которое превращает кости в золото. Отныне и во веки веков все трупы будут принадлежать короне. Просто, да? Тебе вовсе не нужно говорить пока про омоложение. Это всплывет потом. Я полагаю, Палата Общин просто счастлива будет услышать, что их возлюбленный монарх вообще отменяет налоги, ты согласен?

— Я полагаю, они будут счастливы год или два, — Дюрандалю вспомнился тот подвал в Самаринде. — После этого золота будет как грязи, только стоить оно будет дешевле.

— Тьфу! Это частности! Страна будет процветать. Если ты переживаешь за свою жену-красотку, мы и ее примем в нашу компанию. Какие еще у тебя возражения, сэр Привереда?

— Только два, сир. Во-первых, смертные люди вряд ли хорошо примут правление бессмертного. Не думаю, что страна потерпит это.

— Страна слопает то, что ей дадут. Что второе?

— Перемены, сир. Разнообразие. Свежая кровь. Все хорошее рано или поздно приедается. Люди застаиваются, даже короли. Даже короли, пожирающие человечину.

— Духи! Я мог бы отрубить тебе голову за эти слова.

— Вот и рубите. Я лучше умру, чем увижу, как страдает Шивиаль под вечной тиранией, — Дюрандаль представил себе, что творится со слушателями в гардеробе при этих словах.

Король понизил голос до свистящего шепота.

— Черта с два я доставлю тебе такое удовольствие! На рассвете ты тоже возродишься, вот тогда и посмотрим, что ты будешь думать о жизни и смерти. Не скрою, ты был хорошим канцлером — лучшим из всех, что у меня были, — и будь я проклят, если ты не будешь хорошим канцлером и дальше, пока солнце светит. А теперь убирайся!

Дюрандаль вернулся в спальню Клинков. Король думает, что омоложение заставит его передумать и вернет его преданность. Он надеялся, что этого не случится. Правда, он сомневался в том, что Кромман и гвардейцы дадут кому-либо из них шанс проверить это.