Читать книгу - "Наблюдатель - Валерий Большаков"

1

Адъютант Цзеху-но-Лотта материализовался и прожурчал, одновременно вытягиваясь и прогибаясь:

– Господина Великого магистра ждут в малом зале!

– Иду.

Давид Виштальский был бодр и весел с самого утра, и его хорошее настроение не мог испортить даже император. Захотелось старикану выдать ему цэ-у? Ладно, послушаем.

Он прошагал длинным коридором, связывающим тайную канцелярию Имперской безопасности с резиденцией его владычества, и поднялся на третий этаж башни Обители Большого Жреца – император не пожелал переезжать на новое место жительства, ему и на старом жилось неплохо.

Два гигантских гвардейца – у каждого объем шеи больше обхвата головы, молча развели копья, скрещенные перед входом в личные покои императора. Давид, в упор не замечая этих дуболомов, толкнул створку из литого серебра и вошел в кабинет Вантасса Первого.

Император вольно раскинулся в огромном кресле и цедил шампанское из емкого бокала.

– Виват, Тавита Вишту! – промычал он и дернул бокалом, указывая место для гостя. – Располагайся! И поменяй, пожалуйста, выражение лица. Не бойся, новыми заданиями нагружать не буду, я тебя для другого позвал. У меня сегодня праздн-ик! М-да. Уж и не чаял дождаться этого дня! М-да. Я смотрю, ты твердо стоишь на ногах – налей-ка мне шампанского, это уже выдохлось, а я люблю с пузырьками, чтобы в нос шибало.

Давид исполнил просьбу императора, и тот с церемонным кивком принял посуду. Глаза у Свантессена разъезжались в стороны, да и сама голова нетвердо держалась на тощей морщинистой шее. Император был пьян.

– Десять лет! – воскликнул он, театрально вскидывая руку и обливая рукав вином. – Десять лет я шел к этому дню! Шел, шел – и дошел. Ик! Пардон, «ики» напали. Не понимаешь, да? Вижу, что ни бум-бум. Я тебе щас все объясню, Тавита, мы с тобой – два сапога пара, нам стесняться нечего. Верно?

Давид осторожно кивнул.

– Ну вот… – продолжил император. – Я чуть было не стал жертвой собственных амбиций, но вовремя попал сюда, на Маран-им. А эти… хи-хи-хи. Они решили, что я тут сижу и работаю как проклятый ради их эксперимента! А вот дудки! Ради своего личного плана я прозябал тут, гнил в этом тухлом болоте годами! Когда я сообщил на Землю, что стал резидентом не где-нибудь, а на материнской планете Волхвов, вся Мировая Академия Наук закудахтала от восторга. Прогресс! Технологии! Мощь! И только я один понимал истинную цену всем этим мегакомплексам и хабитатам. Власть! Сумасшедшая, небывалая власть – вот что сулила Маран-им!

Император повернулся к Давиду всем корпусом и спросил:

– Видал ту аномалию в Заморье? Как это выглядело? Круг ночи, мм?

– Аномалию? Я думал, это испытывали новое оружие.

– Правильно! – захихикал Свантессен. – Испытывали! Только не с орбиты, не с борта крейсера. Это я – я! – испытывал свою Силу! Подойди к окну.

Виштальский, все еще недоумевая, приблизился к высокой узкой амбразуре, открытой к гавани Хассе.

– Видишь, там, за бухтой, дальше в море, островок? Видишь?

– Вижу. И что? Довольно невзрачный клочок суши – камни, соленый песок и кучи гниющих водорослей с наветренной стороны. Я как-то проплывал мимо. Рыбаки прозвали его Пробкой – он как бы затыкает бухту с моря.

– А теперь смотри!

Император вытянул в сторону острова костлявые руки, и в небе над «невзрачным клочком суши» стало что-то происходить. Солнце, пробившее полог туч, заплясало и разошлось веером – больше десятка ложных светил воссияло над морем, а прямо на Пробку начал опускаться с неба острый конус фиолетового огня. По набухшим серым тучам пробегали светящиеся пятна, а море, наоборот, потемнело. Фантастическое огненное острие накололо Пробку, и вверх, за облака, забил гигантский гейзер пара и пепла, кругом разгоняя тучи, как при атомном взрыве. Тугой грохот донесся с моря. Там, где только что был остров, образовалась каверна, воды хлынули, заполняя ее, и вздыбились громадным столбом мути.

– Вуаля, мон шер! – произнес Свантессен лязгающим голосом и осушил кубок, поглотив добрых пол-литра игристого и шипучего.

– Что происходит? – подобрался Давид. Император радостно рассмеялся, повизгивая и жмурясь от удовольствия.

– Волшебство, магистр! – выговорил он, сдерживая смех. – Обыкновенное волшебство! Ма-ги-я!