Читать книгу - "Сделка с профессором - Полина Краншевская"

Еще до полудня он переместился в провинциальный городишко, лишь отдаленно напоминавший Финар. Узкие улочки утопали в грязи, редкие экипажи едва могли разминуться даже на главной дороге, проходившей через центральную площадь, все постройки представляли собой однотипные здания с каменным первым и деревянными остальными этажами. Ратуша и магическая комиссия выглядели жалко и убого в сравнении с другими городами империи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍«Ну и дыра, – оценил новое место обитания придирчивого преподавателя истории Эдман. – Какой удар по раздутому самолюбию Лавинаса».

Он дошел до трехэтажного прямоугольного доходного дома на окраине городка и остановился, сверяя адрес. Темно-песочного цвета фасад здания местами облупился и требовал ремонта, наличники покосились и выцвели, кое-где проглядывали кривые трещины, поползшие по каменной кладке словные одинокие чахлые ростки вьюна.

Эдман без промедления постучал и вошел в переднюю, но как только он оказался внутри, его чуть не сбил с ног запах нафталина и нечистот. На его стук, громко шаркая распухшими от отеков ногами, вышла скрюченная старуха в линялом чепце, черном платье и теплой шерстяной шали на плечах. Она представилась квартирной хозяйкой и начала выяснять цель его прихода, приняв Эдмана за нового квартиранта, а услышав, что он ищет Лавинаса, старуха со злобной гримасой сплюнула на грязный пол и махнула в сторону лестницы на второй этаж, процедив сквозь редкие зубы номер квартиры.

Дойдя до нужной двери, Эдман постучал, но ответа не последовало. Нажав на ручку хлипкой двери, он обнаружил, что замок не заперт, и вошел в новое пристанище преподавателя. С порога его обдало запахом перегара и самого дешевого табака, он поморщился и прошел через темную прихожую в гостиную. Повсюду валялись перевернутые стулья, грязная посуда, остатки еды, скомканные газеты и пустые бутылки из-под вина. Эдман пересек комнату, стараясь ступать только по чистым островкам на полу, хотя это стоило ему немалых усилий, поскольку повсюду темнели пятна неизвестного происхождения. Он вошел в спальню и на мгновение замер сраженный представшей перед ним картиной.

На широкой постели, заправленной пожелтевшим бельем, возлегал Джон Лавинас собственной упитанной обнаженной персоной. Его черные кудри растрепались, усы и бакенбарды торчали во все стороны, из приоткрытого рта стекала слюна, а на волосатой груди покоились две весьма непрезентабельного вида голые девицы не первой свежести. Запах перегара здесь ощущался особенно сильно, поэтому Эдман, достав из внутреннего кармана пальто носовой платок, посчитал за благо дышать через него.

Долго взирать на крепкий сон утомленной то ли веселой попойкой, то ли бурными постельными игрищами троицы он не смог и, набрав в ванной полный кувшин ледяной воды, недолго думая, окатил храпящих любовников. Девицы первыми пришли в себя и завизжали на весь дом так, что Эдман тут же пожалел о своем недальновидном поступке. Взлохмаченные бестии, увидев перед собой виновника своего нежданного пробуждения, уже хотели вцепиться ему в физиономию, но заметив его суровый взгляд и дорогой костюм, посчитали, что лучше всего с ним не связываться. Лавинас с трудом разлепил глаза, обругал последними словами девиц и, послав их к демонам, снова захрапел.

– Если приберетесь в этом свинарнике, получите каждая по золотому, – бросил Эдман и отошел к окну, давая женщинам возможность привести себя в порядок.

Услышав о деньгах, девицы приободрились и начали натягивать на себя измятые платья и рваные чулки. Одна за другой они покинули спальню, заинтересованно косясь на Эдмана, и вскоре в гостиной раздались звуки идущей полным ходом уборки.

Эдман тяжело вздохнул, распахнул окно, впуская в спальню свежий морозный воздух, и направился к постели будить Лавинаса. Это оказалось делом не из легких, однако после пары крепких оплеух преподаватель истории все же взбунтовался и окончательно очнулся ото сна.

– Привис? Ты что здесь забыл? – с ошарашенным видом уставился на Эдмана он. – Я вроде бы не так много и выпил, чтобы мне кто-то из старых знакомых мерещился.

– Будь любезен, – еле сдерживая себя, промолвил Эдман, сытый по горло возней с полупьяным Лавинасом, – умойся и оденься. На тебя смотреть противно. Я буду в гостиной. И в твоих интересах появиться там как можно скорее.

Преподаватель уловил угрозу в его словах, усиленно закивал и поплелся в ванную комнату.

По счастью, девицы оказались сметливыми и проворными, к тому времени как Эдман вышел из спальни, основные следы пирушки уже были убраны, стулья расставлены вокруг накрытого свежей скатертью стола, а полы намывала неизвестно откуда прибежавшая служанка в сером изгвазданном платье.

– Мы все сделали, господин, – обратилась к нему одна из любовниц Лавинаса, теперь выглядевшая вполне сносно. Оголенные плечи она прикрыла шалью, а на голову нахлобучила чепец.

– Держи, – перебросил он ей обещанные монеты. – Заслужили.

– Если мы вам понадобимся, вы сможете найти нас в квартире на первом этаже, справа от входа, – призывно улыбаясь, прощебетала она и вместе с товаркой вышла в прихожую.

Эдман скривился, отряхнул на всякий случай один из стульев и, сев на него, обратился к заканчивающей с полами девушке.

– Ты местная горничная?

Она кивнула, с опаской глядя на него.

– Принеси горячего чаю и чего-нибудь от похмелья. Если у квартирной хозяйки что-то на такой случай?

– Деньги вперед, – отрезала девушка.

Эдман усмехнулся, но и не подумал возражать. Отдав деньги, он скрестил руки на груди и принялся ждать чай и Лавинаса.

Преподаватель истории выплыл из спальни в довольно непрезентабельном виде, однако кудри его были зачесаны назад и напомажены, усы и бакенбарды приглажены, домашний шелковый халат чист, и лишь налитые кровью глаза да опухшее бледно-зеленое лицо выдавали тот род занятий, коим наслаждался Лавинас вчерашней ночью.

– Привис, какими судьбами тебя сюда занесло? – громыхнул он хорошо знакомым Эдману басом и плюхнулся на соседний стул. – Я и не думал, что приличный человек может явиться ко мне в эту глухомань!

– Поэтому решил вести себя по-скотски, дабы не выделяться из толпы местных обитателей, – проворчал Эдман и с изрядной долей брезгливости оглядел временного хозяина затрапезной квартиры.

Лавинас смутился и опустил глаза.