Читать книгу - "Чёрная пантера с бирюзовыми глазами - Оксана Чекменёва"

Ещё раз внимательно посмотрев на фотографию, я, наконец, поняла, отчего Гейб показался мне не таким уж и высоким.

– Твоя жена! Она же…

– Ну?

– Гренадёрша! – выпалила я и ахнула. – Ой, извини, я не хотела её оскорбить.

– Я думаю, она уже не обидится. Но ты права – Ребекка действительно была очень крупной женщиной. Шесть футов четыре дюйма (* 1 м 93 см). Она была почти на голову выше своих современников-мужчин.

– Ты что, специально выбрал себе такую высокую жену?

– Не специально, но… Но да, это сыграло свою роль. Понимаешь, у меня было нечто вроде фобии – я боялся даже прикоснуться к женщинам среднего роста. Которые рядом со мной выглядели совсем крохами, вот как ты, например. И все мои жёны были примерно таких же габаритов. Кроме первой, конечно, но ту выбирал не я. И я понимаю, это имеет мало смысла – да, высокая женщина, как правило, сильнее и выносливее более низкой, в принципе, это относится и к мужчинам, да и вообще – к любым представителям животного мира. Но в моём случае это не имело значения – разница между нами и людьми столь велика, что не имеет значения, может ли женщина поднять одной рукой бочку с вином или с трудом удерживает чашку чая – для нас и та и другая в любом случае неимоверно хрупкая.

– Но ты выбирал высоких?

– Да. И не просто высоких, а крепких, мускулистых, сильных. Гренадёрш. Мне психологически было комфортнее рядом с такими, хотя, повторюсь, смысла в этом почти не было.

– Ну, не скажи. Большие, сильные и здоровые женщины подарят тебе более здоровых детей, чем какая-нибудь бледная немочь.

– Как показал опыт моих родственников – это не так. Жёны у нас бывали всякие, любовь – вещь непредсказуемая, но даже «бледные немочи» всегда рожали вполне крепких и здоровых детей. Потому что наши дети всегда здоровые и крепкие. Другое дело, что сами эти женщины были не особо приспособлены к жизни. Как пример – мать Линды, умершая при родах. Но и это не показатель. Как я уже говорил тебе ранее – моя третья жена умерла от скарлатины, а она была из тех женщин, которые, как сказал один русский поэт, коня на скаку остановит. Тут уж не рассчитаешь.

– Кажется, я начинаю понимать. На их фоне я, чисто внешне, выгляжу…

– Хрупкой! Я понимаю, мозгами, разумом понимаю, что ты – сильная, крепкая. Но инстинкты не всегда дружат с разумом. К тому же, я тебя… хм… подмял…

– В смысле? Но это же нормально… Или нет?

– Нормально. С тобой, как угодно – нормально. Но…

– Что – «но»?

– Понимаешь ли, Миранда, секс с человеческими женщинами – это полный, полнейший самоконтроль. Нельзя расслабиться ни на секунду – иначе можно случайным движением причинить боль, нанести травму. И именно поэтому они были всегда – всегда! – только сверху и никак иначе. А с тобой – я забылся, отключился, я не вспоминал ни о каком самоконтроле… И, в какой-то момент, вдруг осознал это – и перепугался. Но ты быстро вправила мне мозги, спасибо тебе.

– Можешь забываться со мной сколько угодно и когда угодно – я абсолютно точно не сломаюсь. В принципе, как насчёт того, чтобы забыться… прямо сейчас?

В этот раз Гейб забывался очень медленно и нежно. На мне не осталось ни единого нецелованного места, от макушки до пяток. И да, ТАМ – тоже. Да, я ему это разрешила. И даже не стала бить Гейба по голове. Подумала – какого чёрта? Ему этого хочется, а мне – приятно, и вообще, сколько уже можно стесняться-то? В общем – я не прогадала! Нужно будет как-нибудь набраться смелости и отплатить ему услугой за услугу. Не сейчас, ещё пока нет, но скоро. И что-то мне подсказывало, что уж Гейб-то отбиваться точно не станет.

Волосы, которые успели запутаться ещё сильнее, спустя примерно час Гейб мне всё же расчесал. И ловко заплёл их во французскую косичку. На моё удивление таким его умением, он только пожал плечами.

– У меня дочь и куча младших сестёр, которые росли без матери. Я ещё и не такое умею.

В ответ я тоже расчесала его волосы, которые были ненамного короче моих, а потом заплела у него на висках две косички, чтобы волосы не лезли в лицо. Гейб с такой причёской стал похож на викинга, о чём я ему и сообщила. Он рассказал, что большую часть жизни ходил с длинными волосами, но примерно двести лет назад пришла мода на короткие волосы, и ему пришлось стричься. К счастью, в конце двадцатого века мужчины вновь смогли ходить с длинными волосами, и он тут же воспользовался этой возможностью, хотя большинство оборотней, даже самых старых, предпочитали короткие стрижки. Я сообщила, что обожаю его гриву и тоже не хочу, чтобы он стригся.

И, наконец, уже вечером, мы выполнили-таки рекомендацию доктора – устроились на диване в гостиной перед телевизором, с последним ведёрком ванильного мороженого на двоих, и смотрели старую музыкальную комедию «Некоторые любят погорячее», которую оба знали наизусть, но всё равно с удовольствием пересмотрели в неизвестно который раз.

Под неё-то я и уснула.

Ещё трижды за ночь Гейб будил меня поцелуями, и я, без слов, но с огромным энтузиазмом, присоединялась к нему в очередном «забывании», как мы теперь это называли. И ни капельки об этом не пожалела. Похоже, я превращалось в наркозависимую. Точнее – в сексо-с-Гейбом-зависимую. Ну и ладно, Гейб меня в моей зависимости полностью поддерживал. И вообще – я столько лет его ждала, нужно навёрстывать.

Утром я проснулась от того, что Гейб осторожно выбирался из постели. Нежно коснувшись моих губ, он шепнул:

– Спи дальше, моя девочка, тебе нужно как следует отдохнуть. А я пойду, немного поработаю.

Я согласно угукнула, не открывая глаз, дождалась, пока его шаги затихнут в кабинете, после чего решила воспользоваться советом Гейба и ещё поспать. И именно в этот момент вдруг услышала отвратительно бодрый мужской голос:

«Доброе утро, Рэнди. Готова поболтать?»