Читать книгу - "Игры падших - Сергей Станиславович Юрьев"

24 января, 09 ч. 22 мин. Хайфусян, юго-восточный пригород Нанкина, резиденция Мо Джучи

Мо Джучи, чанг Школы Верного Пути, голова Дракона возлежал в просторной керамической лохани, наполненной густым раствором целебных солей, посыпанным благовонными лепестками жасмина и жёлтых роз. Глубокая рана по диагонали рассекавшая грудь медленно, но верно затягивалась. Ещё недавно она казалась страшной, смертельной, неизлечимой, и невозможно было представить себе, что эта проклятая баба, эта мерзкая клушка Чань Хэ, нанесла её ногтями, которые почему-то стали твёрже алмаза и острее лагашских клинков. В битвы при Дуньхуане и остальные бойцы Красного Дракона получили увечья, однако ранения, которые были бы смертельны для обычного человека, превратились в жалкие царапины. Но для новой, на этот раз победной, схватки необходимо набраться сил, вновь обрести уверенность в себе. И главное – учесть совершённые ошибки и не повторять их.

Казалось, что убийство детей Чань Хэ заставит противника действовать сумасбродно и глупо, не беречь себя, делать лишние движения, что гнев и горе помрачат разум, притупят здоровые инстинкты. Возможно, так оно и было, но враг не дал и доли секунды, чтобы воспользоваться этим преимуществом. Всё произошло слишком быстро, и хвост Красного дракона не успел за головой. Но сейчас Жёлтый Дракон Яо Вая стал более уязвим. Над ним висит тяжкий груз раскаянья. Ему почему-то жаль погребённых под руинами Дуньхуаня. Но ведь о каждом человеке известно ещё при рождении, что он неизбежно умрёт! А значит, и нет причин отягощать свою совесть пустыми переживаниями. Что порочного в том, чтобы поторопить естественный ход событий? А раскаянье – признак слабости, печать будущего поражения, предвестник гибели. Истинный Дракон выше страха, угрызений совести и прочих сомнений. Истинный дракон – само совершенство. А вот мир от совершенства далёк, а значит, не достоин жалости.

Робкий стук в дверь прервал приятное журчание мыслей, вторгся в его безмятежный покой. Он легко мог заглянуть сквозь резную тисовую створку, но и так было совершенно ясно, кто стоит за ней. Так робко и нежно могла стучать только Юи, любимая наложница, юная, милая, нежная. Как ей повезло, что её привели в этот дом незадолго до того, как Красный Дракон обрёл всепобеждающую силу, и она успела завоевать его сердце, прежде чем он осознал, что весь мир скоро ляжет к его ногам. Сейчас ничто не заставило бы его пойти на поводу сразу у трёх влечений – души, ума и тела, которые, слившись воедино, порождают любовь. Как только такое дивное создание могло выйти из ремесленных кварталов Нанкина, где большинству обитателей еще недоступны ни представления о комфорте, ни знания, ни культура? Жители городских предместий и деревень воспринимают рождение девочки как ужасное несчастье и стараются избавиться от дочерей как можно раньше. Им даже неважно, куда их сплавлять – хоть замуж, хоть в «весенние дома». Но теперь, на пороге высочайшего могущества, можно подумать о том, чтобы заставить весь мир работать на многострадальный народ империи, который скоро получит возможность жить в довольстве, не преступать законы и следовать истинной, а не показной добродетели. Осталось только уничтожить этого выскочку Яо Вая со всей его бандой, подчинить Тао-Линь, подавить, наконец, мятеж в провинции Шао-Лю и на центральной площади Нанкина казнить предводителя бунтовщиков Чой Булсана. Только после этого можно будет обложить данью и Гардарику, и Эвери, и Шри-Лагаш, и ромеев, да и все остальные страны – и малые и большие, и богатые и бедные. Да воссияет Солнце Поднебесной над всем миром!

Стук в дверь повторился, когда Мо Джучи, увлечённый своими фантазиями, уже забыл, что прекрасная Юи хочет войти. Он дотянулся до шнурка, висящего над правым плечом, и пару раз звякнул в серебряный колокольчик.

На ней был абсолютно белый халат из тончайшего шёлка, такой, что при каждом движении принимал форму тела и казался прозрачным. Под ним явно ничего не было, кроме упругого тела. Правильно! Наложница должна быть готова отдаться своему господину в любой момент, едва почувствует, что тот нуждается в ласке. Сегодня она была особенно бледна и особенно прекрасна.