Читать книгу - "Император Терний - Марк Лоуренс"

— Райк, — сказал я, и один за другим братья прошли на Конгрессию. Мартен, сэр Кент, Оссер, за ними — Гомст. Лорд Макин с герцогом Бонне.

Катрин сидела на мраморной скамье, сложив руки на темной юбке, глядя на последних из нас — Горгота, Тэпрута и меня.

— Не знаю, что будет, — сказал я левкроту. — Врата могут отвергнуть тебя, а могут и не отвергнуть. Если это случится, ты окажешься в хорошей компании. — Я кивнул в сторону Катрин.

Горгот пожал могучими плечами, обтянутыми красной кожей. Он склонил голову и пошел. Дойдя до арки, он замедлил шаг, словно ступая в сердце бури. Он делал над собой усилие перед каждым шагом и стонал от напряжения. Левкрот миновал арку. Я мог представить, что написано у него на лице, по напряженной линии плеч. Когда он вышел из Золотых Ворот, те скрипели и гнулись, сопротивляясь, но в конце концов признали его право. Идя по тронному залу, он сутулился и едва не падал.

— Мне надо попытаться, — сказала Катрин без особой уверенности.

— Горгот замочил ноги в реке. Ты в ней плаваешь.

Я покачал головой.

За ее плечом я увидел три фигуры, входящие в аванзал, и шагающих впереди них двух гвардейцев. Эта троица притягивала взгляд. Более разных делегатов было трудно представить. Я смотрел на них, оставив Катрин в покое.

— Красная Королева, Лунтар из Тара и Молчаливая Сестра, — прошептал Тэпрут у меня за спиной, чтобы не попасть в их поле зрения. Катрин резко втянула воздух.

Лунтар с Сестрой шли по бокам от Красной Королевы, высокой костлявой женщины, некогда явно красивой. Ей было лет пятьдесят, может, больше. Время ее скорее опалило, чем иссушило, кожа натянулась на высоких скулах, темно-красные волосы цеплялись за бриллиантовые пряжки на спине.

— Король Йорг! — приветствовала она с расстояния двадцати метров, злобно усмехаясь. На ходу мелькнули яркой подкладкой черные юбки, воротник был поднят, взметая алый гребень над головой.

Я молча ждал. Лунтара я знал, но не помнил. Он заключил мои воспоминания в пепле Тара. Рядом с великолепной Королевой он смотрелся уныло в серой тунике и белом плаще, но немногие обращали внимание на его одеяние, все взгляды были обращены к ожогам. Я представил, что так могла выглядеть Лейша до того, как раны, полученные ею в холмах Иберико, затянулись уродливыми шрамами. Раны Лунтара были влажными, тонкая кожа расходилась при каждом движении, обнажая живое мясо.

— Вот Молчаливая Сестра, — прошипел Тэпрут, — следи за ней! Она ускользает из памяти!

И правда, я уже забыл про нее, будто к нам приближались лишь двое — Лунтар и Королева. С некоторым усилием, таким, какое обычно нужно для выполнения неприятной обязанности, я заставил себя смотреть на нее. Старая женщина, действительно старая, как дерево Золотых Ворот, в струящемся сером плаще, похожем на туман, клобук почти скрывал лицо, виднелись лишь морщины и глаза, на одном из которых было бельмо.

— Король Йорг, — повторила Красная Королева, стоя передо мной, — мы были одного роста. Она перекатывала мое имя на языке — это нервировало. — И принцесса, полагаю. Судя по облику, тевтонка. — Она покосилась на Молчаливую Сестру, точнее, бросила быстрый взгляд. — Но ее имя нельзя угадать. Присягнувшая духу? Возможно, создающая сны.

— Катрин Ан Скоррон, — сказала Катрин. — Мой отец — Айзен Ап Скоррон, лорд Айзеншлоса.

— И доктор Тэпрут. Что ты там прячешься, Элиас? Разве так приветствуют старых друзей?

— Элиас?

Я отошел в сторону, чтобы стало видно Тэпрута.

— Алиса.

Тэпрут низко поклонился.

— Ты надеялся проскользнуть через Ворота, не повидавшись со мной, Элиас?

Королева улыбнулась, и ему стало не по себе.

— Почему же, я…

Тэпрут лишился дара речи. Это уже что-то новое.

— Ты останешься с нами снаружи, Катрин, милочка. — Королева не дала Тэпруту ответить. — С «запятнанными», как любит нас называть лорд-главнокомандующий.

Я поймал себя на том, что думаю: «„Мы“ — это они двое. А, нет, трое. Нет, двое», — так бывает, когда сон пытается завладеть тобой. Сосредоточиться на Молчаливой Сестре было трудно, но я уставился на нее и мысленно выстроил стену, вспоминая Кориона и его силу воли.

— Я слышал о вас, Сестра, — сказал я. — О вас говорил Сейджес. Корион и Челла вас знали. Джейн тоже. Все они думали: когда же вы проявите себя? Возможно, как раз сейчас?

Никакого ответа, лишь напряженная улыбка иссохших древних губ.

— Полагаю, разгадка в имени?

Снова улыбка. Эти глаза притягивали, как омут.

— Заставьте старую женщину сделать это, и я позволю вам сдержать меня — тогда посмотрим, что будет, да?

Ей это не понравилось. Резко отвернулась, улыбка исчезла.

— И Лунтар. Я тебя не помню. И, сдается мне, но твоей милости, да? Может, твоя коробочка помогла мне, может, и нет. Я еще не решил.

Его лицо треснуло — он открыл рот, чтобы заговорить, блестящая жидкость засочилась на ожоги. Я почувствовал на своей щеке отголосок былых страданий боли, точно так же, как много лет назад, когда Золотые Ворота пробудили его при моей первой попытке. Огонь все еще пугал меня, это несомненно.

— Ты бы хотел вспомнить меня, Йорг? — спросил Лунтар.

Вообще-то мне не хотелось. Хочу ли я снова гореть?

— Да.

— Возьми меня за руку.

Он протянул ее, влажную, сочащуюся.

Мне пришлось прикусить губу, сглотнуть рвоту, но я взял его за руку, сомкнул пальцы на его ране, почувствовал, как движется порванная кожа.

И вот она — сияющая нить воспоминания, безумие, долгое путешествие, я привязан к седлу Брейта и мечусь в бреду, и Макин ведет нас на юг, в иссеченную шрамами страну, именуемую Тар.

Вжик. Я смотрю на коробочку, медную коробочку с узором в виде терний. Она только что закрылась, и рука, закрывшая ее, обожжена.

— Что? — говорю я.

Не самый умный вопрос, но хотя бы уместный.

— Меня зовут Лунтар. Ты был болен.

Губы причмокивают при разговоре.

Я поднимаю глаза от коробочки, волосы падают с лица — и я вижу этого пугающего человека, являющего собой сплошную рану.

— Как ты терпишь боль? — спрашиваю я.

— Это просто боль.

Он пожимает плечами. Его пыльный белый плащ липнет к нему, словно он мокрый.

— Кто ты? — спрашиваю я, хотя он назвал свое имя.

— Человек, который видит будущее.

— Я когда-то знал такую девушку.

Я ищу взглядом братьев, но вокруг, только пыль и песок.