Читать книгу - "Хранитель Мечей. Война мага. Том 4. Конец игры. Часть 2 - Ник Перумов"

– Кто ж они таковские? – безо всякого почтения врубил Арбаз.

– Брандей. – Единственный глаз Отца Дружин гневно сверкал. – Последнее брандейское поколение. Познавший Тьму с братом разгромили их твердыню, но самих слуг Хаоса так просто не уничтожишь. Пошёл бы сам с вами, да вот он, – кивок на Спасителя, – не дает. Но поспешу следом, как только смогу. А вы, как окажетесь там, внизу, помните – вам лишь бы помешать им уйти бесследно, не дать забиться в новую нору. Эту мы ведь так и не смогли бы найти, если бы не стечение обстоятельств.

Он торопился, частил, почти захлёбываясь словами, совсем не похожий сейчас на себя. Хрофту предстояло гнать полки Гелерры, Арриса и Арбаза почти что на убой, в полную неизвестность – однако знал он и то, что вскрывшийся гнойник необходимо выжечь каленым железом.

– Составьте круг! – повторил он. – Я не знаю, как брандейцы оказались здесь, не знаю, в каких они сейчас обликах и на что способны. Всё это вам придётся узнать в бою. Да пребудет с вами удача!

Гелерра не рассуждала и не мешкала.

– В круг! В круг, скорее!

Руки смыкаются со щупальцами и лапами. Морматы в одном строю с эльфами, людьми, гномами, радужными змеями и им подобными.

С миром творится нечто ужасное, судороги пробегают по самым глубоким корням, он словно судно, гонимое жестоким штормом. Гелерра вдруг понимает, что Эвиал действительно вот-вот сорвётся с предначертанного пути и его понесёт – куда? Не в пасть ли Неназываемому?

И силы мало. Только составив древнее, как сама магия, «кольцо», тысячи учеников Хедина могут хоть чем-то помочь Старому Хрофту, оказаться там, где, по его мысли, он сейчас нужнее.

Холодная молния пронзает ладонь крылатой деве, та едва не разрывает круга – нельзя, нельзя, надо держаться!

Слейпнир срывается с места. И мчится, и мчится вниз – туда, где друг против друга застыли фигуры Спасителя с вонзёнными в бок полыхающими клинками и какой-то воительницы со щитом.

Отец Дружин мчался прямо туда, на скаку обнажив знаменитый Золотой Меч.

* * *

Вокруг сгрудившихся подмастерьев Хедина стремительно разламывалось сущее. Заклятье кольца могущественно, оно швырнуло их вниз, прямо в разверстую, источающую дым пасть опрокинутой пирамиды. Арбаз хохотал, беззвучно разевая рот, эльфы совершенно одинаково морщились, а она, Гелерра, не знала, что и подумать.

Брандейцы! Здесь, в Эвиале – на дне этой проклятой пропасти, что ли? Откуда они здесь взялись? Это их работа – укрепления на острове? И как с ними сражаться, где уязвимое место? Штурм Брандея обошёлся Учителю очень недёшево, что смогут сделать они, его верные ученики?

…Полёт сквозь исполинский колодец, режущий лица ветер. Дым и тьма, становящиеся всё гуще.

А потом, в один неразличимый момент, открытое пространство становится узким тоннелем. Швырнувшая отряд вперёд сила истаивает, оставляя учеников Хедина и Ракота одних в давящем мраке.

– Адата! – рычит где-то позади неё Арбаз. – Пусти нас вперёд. Зря, что ли, бомбарды волокли?

– Резонно, – кивает полузадушенный Ульвейн. – Если только твои сородичи, Арбаз, по головам пройдут.

– По головам не по головам, но пройдём, коли надо!

Гелерра не отвечает, она вслушивается – темнота звенит туго натянутыми струнами, и чутьё крылатой девы не может обмануть – враг там, впереди. Растерянный, сбитый с толку, но всё равно враг.

В узком, словно драконья кишка, тоннеле сгрудились сотни и сотни воинов. Тут не до правильных боевых порядков.

…Тоннель вывел на свет, как и положено. На яркий, режущий белый свет, в пустое белое же пространство, где никого и ничего, только твёрдое под ногами да привычная земная тяга.

И ещё – ощущение врага.

Гномы Арбаза сноровисто разбегались в стороны от тоннеля, становились на одно колено, прикладываясь к бомбардам. Занимали позиции лучники и мечники, медленно воспаряли над готовыми к бою шеренгами морматы.

В белёсой мути впереди что-то движется, перетекает, переливается…

Никто пока не атакует хединских подмастерьев, и адата Гелерра знает, почему – брандейцы (если это они) что есть сил пытаются заткнуть сейчас огромную брешь, сквозь которую из их цитадели стремительно утекает сила, словно вода, прорвавшая дамбу.

Они, враги, и близко, и далеко. Тут, в их логове, многое из привычного не существует. Но Гелерра уверена – брандейцев можно достать и здесь.

– Арбаз! Пали!

– Во что палить-то? – огрызается гном.

– Не задавай лишних вопросов! Просто пали вперёд, прямо перед собой!

Арбаз что-то недовольно бурчит, но в голосе крылатой девы сейчас такая уверенность, что спорить он не решается.

А Гелерра чувствует и кое-что ещё. Нечто, заключённое в… наверное, в клетку, хотя клетка эта незрима. И слышит едва уловимый шёпот:

– Начинайте. Они рядом.

…Бомбарды с рёвом и грохотом выплёвывают пламя, и белая муть разлетается, пронзённая во множестве мест огненными шарами.

За ней – смутные тени, метания и кружения, змеиный шёпот, ползучие голоса, исполненные злобы; за огненными ядрами гномьих бомбард следуют эльфийские стрелы, а затем в бой бросаются мечники.

Привычное дело.

* * *

Рыцари Ордена Прекрасной Дамы спускались всё ниже и ниже – бесконечной лестницей, уводившей куда-то в иномировую глубь. Мрак надвинулся, поглотил всё, способное дать пищу взгляду. Лишь твёрдые ступени под сапогами да дыхание товарищей.

Лишь это да неколебимая, словно сталь обнажённых мечей, уверенность в том, что Орден – в полушаге от цели.

Ниоткуда не доносится ни звука, ни шороха. Рыцари одни в великом переходе, тоннеле, соединившем реальности. Молодой воин с игрушечным тигром на плече не отстаёт от товарищей. Как и все, он чувствует приближение черты, за которой – верит он – начнётся всё совсем-совсем другое. Что именно – он не знает, да и не пытается сейчас понять: ослепительная сказка явит сама себя, нет нужды слабому разуму пытаться предугадать непредставимое.

Шагавший, как и положено, первым, командор Ордена внезапно споткнулся, едва удержавшись на ногах. Что там, что такое?..

Черта. Граница. Великий предел, прочерченный чёрным по чёрному, мраком по мраку и тьмою по тьме. Граница, отделяющая созданное от разрушаемого. Граница того, что пришло строить, и того, что явилось просто пожирать.

Доас ощутил миг перехода, словно разом очутившись и в ледяной воде, и в кипятке. Его одновременно потянуло во все стороны, и толкая в спину, и упираясь в грудь. Сочленения доспехов застонали, словно под тяжким гнётом; молодому рыцарю пришлось навалиться плечом на незримую преграду, чтобы сделать хотя бы шаг.

Пробились, кстати, не все. Почти половина рыцарей так и осталась беспомощно топтаться перед невидимым барьером, иные пытались рубить его мечами, напирать на него щитами – бесполезно.