Читать книгу - "Магия Отшельничьего острова - Лиланд Экстон Модезитт"

Я даже рот разинул. По существу это приглашение означало, что мастера признают меня равным. Бреттель, что ли, расстарался?

— Благодарю тебя. Для меня это большая честь.

— Думаю, это большая честь для нас, — откликнулся Пэрлот с легкой улыбкой. — Дестрину несказанно повезло с подмастерьем. До вечера.

Он кивнул и ушел.

Лишь после его ухода я позволил себе слегка перевести дух. Сам мастер Пэрлот не счел за труд лично явиться в мастерскую, чтобы пригласить на попойку мальчишку-подмастерье! Это сулило надежду на осуществление моих замыслов.

Оторвавшись от верстака, Бострик поднял кустистые брови.

— Нас пригласили в таверну выпить вечером с другими мастерами.

Бострик лишь кивнул, словно это было самое обычное дело. Впрочем, пожалуй, он так и воспринимал все случившееся. В отличие от меня, Бострик проводил немало времени в обществе других подмастерьев, и я поощрял это, полагая, что ему не помешает обзавестись на будущее друзьями и знакомыми.

Взявшись за рубанок, я вчувствовался во внутреннюю структуру комода. Мне казалось, что там не все в порядке. Трудно сказать, сколько на это ушло времени, но в конце концов мне пришлось переналадить одну из направляющих опор выдвижного ящика, и дело пошло на лад. Изделие стало приобретать форму, близкую к желаемой, к одному из старых рисунков Дормана.

— Леррис!

Я покачал головой, сообразив, что провозился с комодом дольше, чем думал.

— Да?

— Лавка Хадмита закрылась, — тактично заметил Бострик.

Ювелир обычно работал дольше, чем кто-либо другой. Кивнув, я начал собирать инструменты. Бострик заодно разложил по местам и инструменты Дестрина.

Мы умылись и, поставив в известность Дейрдре, отправились через площадь к таверне. Меня беспокоило лишь то, что по возвращении мне придется чистить Гэрлоково стойло. А утром рано вставать.

На Лесопильной улице нам пришлось прижаться к стене, чтобы пропустить возвращавшийся в казармы кавалерийский отряд. Три коня шли с пустыми седлами, на одном из которых расплылось темное пятно. Мечи всадников испускали тусклое красное свечение хаоса. Пленных за отрядом не вели.

Пропустив всадников, я посмотрел на Бострика и покачал головой.

— Видать, плохи у них дела.

Он кивнул, и мы продолжили путь.

В таверне «Втулка» все оставалось по-прежнему. Хотя камин, по летнему времени, не горел, мне вполне хватало и едкого кухонного чада.

Из-за стола меня окликнул Пэрлот, и я поспешил к нему, предоставив Бострика самому себе.

— Прости, мы чуток припозднились. Сперва заработались, а когда пошли, пришлось пропустить конников префекта.

— Знакомься, — Пэрлот обвел рукой стол. — Джирл, его сын Дерил, Растен и Ферральт. Обычно с нами выпивает еще и Хертол. А это, — он положил руку мне на плечо, — Леррис, прыткий малый, решивший занять место старого Дормана и заставить меня побегать за моими денежками.

Все расхохотались, а Пэрлот выдвинул стул и спросил:

— Что будешь пить, Леррис?

Мне оставалось лишь смущенно улыбнуться.

— Сок, мас...

— Никаких «мастеров». Просто Пэрлот.

— А что ты там говорил насчет конницы? — полюбопытствовал Дерил.

— Не скажу точно, — ответил я, пожимая плечами, — но, два десятка кавалеристов возвращались после стычки, потерпев поражение. Кони с пустыми седлами, пленников нет...

— Проклятье! — пробормотал мужчина, сидевший напротив. — Охота же ему опять задираться с самодержцем.

Возле Пэрлота появилась все та же худощавая, со шрамом на щеке, служанка. Точнее, худощавым оставалось ее лицо, а вот живот под передником заметно округлился, показывая, что девица не ограничивалась простым кокетством.

— Что еще подать, мастера?

— Для Лерриса соку, а мне налей еще пива, — распорядился Пэрлот, вручая ей свою массивную кружку.

— ...Самодержец уже показала, на что способна, расправившись с мятежниками из Фритауна...

— Я так понимаю, что префекту лучше бы избегать столкновений с Кифриеном? — вежливо поинтересовался я.

Джирл прокашлялся:

— У Галлоса славная история, и самодержцу следует чтить ее и признавать исторические границы...

— Он хочет сказать, — пояснил с усмешкой лысеющий Ферральт, — что префекту следует вернуть владения, утраченные Галлосом в незапамятные времена, а заодно, коли получится, прибрать к рукам и другие земли.

— Ферральт, — рассердился Джирл. — Я сказал именно то, что хотел.

— Он входит в число советников префекта, — шепнул мне на ухо Пэрлот.

— А что, у самодержца все бойцы женщины? — спросил я.

— Нет, только лучшие.

На стол со стуком опустились кружки.

— Вот сок и пиво. С вас два медяка.

Я вручил служанке монеты. Пэрлот удивился, но возражать не стал.

— Женщины воюют варварски, — сказал Растен.

— Он хочет сказать, — опять не удержался от пояснения Ферральт, — что женщины не лезут в драку почем зря, а вступают в бой, лишь когда уверены в победе.

— Как та, насчет которой жаловался Торман?

— Черноволосая, которой самодержец дала чин в обход его кузена?

— Может мне кто-нибудь что-нибудь объяснить? — спросил я, сделав большой глоток.

Растен бросил взгляд на ухмыляющегося Ферральта, и тот, пожав плечам, сказал;

— Торман женат на моей сестре. Кузен его, тоже Торман, поступил на службу к самодержцу, потому что бывший префект... Впрочем, это долгая история. Короче, молодой Торман был в очереди на чин подкомандующего, когда эта женщина, командир малого отряда, проделала какой-то фокус с водой и одолела фритаунских мятежников, не потеряв ни единого бойца. Самодержец отдала ей пост, на который Торман уже губу раскатал, и тот со злости вызвал эту особу на поединок, да еще и оскорбил. Они сразились, и чертова баба отсекла ему руку вместе с мечом. От самодержца он получил пенсию — и предостережение.

— Неужто правда? — спросил я, желая узнать больше.

— Чистая правда, — встрял в разговор Джирл. — Эта сука — с Отшельничьего. Но самодержец — сама такая же стерва, и ей на все наплевать. Примет на службу хоть демона, лишь бы ее бойцы хорошо дрались.

Над столом повисло молчание.

— Леррис, — нарушил его Пэрлот, — не расскажешь ли ты нам, как это тебя занесло в наши края?

— Можно сказать, что волей Отшельничьего, — промолвил я, отхлебывая из кружки и пытаясь сообразить, как бы и правды не выложить, и без вранья обойтись.

Все взоры обратились ко мне.