Читать книгу - "Московский клуб - Вадим Панов"

— Всадник, это Корнелиус.

— Доброе утро, друг, чем я могу тебе помочь?

— Скорее, я тебе. — Ежов помедлил. — Ты все еще ищешь Петру Кронцл?

— Только не говори, что она спит на твоей Звероферме.

— Она спит на моей Звероферме.

Корнелиус с удовольствием отметил, что ему удалось удивить Всадника.

— С ней все в порядке?

— Даже пальцем не тронули.

— Кто ее привел?

— Шира почистила следы. Никто, кроме тебя, не знает, что Петра на Звероферме.

— Я твой должник, Корнелиус, — произнес Всадник.

— Ты, вроде, никогда не был любителем громких слов, — заметил Ежов. — Никто никому ничего не должен. В конце концов мы друзья или нет? Тебе нужна девочка, мне она не нужна. Приходи и забирай.

— Я не могу просто забрать Петру, — после короткой паузы сказал Всадник. — Да и не время сейчас… Подержи ее у себя, Корнелиус, и поговори с ней.

Ежов посерьезнел:

— О чем?

Сначала она испытала облегчение. Невероятное облегчение, почти счастье. «Я твой друг. Ты свободна, Петра!» Какие волшебные слова! Девушка уже забыла, каково это — слышать спокойную, неторопливую речь, видеть внимательные, дружелюбные глаза, знать, что если захочешь, можешь выйти на улицу, и никто не станет тебя удерживать. Это было первым, о чем сказал Корнелиус: «Хочешь уйти — пожалуйста, но будь добра, выслушай меня до конца». Он был такой спокойный, теплый, немного забавный и очень-очень приветливый. Петра кивнула: «Хорошо!» И неожиданно для себя разрыдалась. В голос, в крик, заламывая руки и отпихивая Ежова. Напряжение, накопившееся в девушке, лавиной вырвалось наружу, хлынуло неудержимым потоком. Петра орала, посылала проклятья и плакала, вновь и вновь переживала ужас и страх, вновь и вновь лежала голой перед грязным маньяком и вонзала нож в шею Звиада, падала в неуправляемом шаттле и слышала, как конструктор определяет стоимость ее органов.

Истерика длилась минут десять, после чего, позволив Петре выпустить пар, опытный Корнелиус обнял трясущуюся, перепуганную девочку, прижал ее к себе и некоторое время просто говорил что-то ободряющее. Рассказывал какие-то истории, утешал, пытался шутить и незаметно, — в данном случае это было очень важно, чтобы все прошло незаметно — сделал укол успокоительного. Петра расслабилась, согрелась в мягких объятиях Ежова, почувствовала, что силы оставляют ее.

— Тебе надо поспать.

— Я не усну.

Но она произнесла эти слова с большим трудом. Корнелиус мягко улыбнулся, легко поднял девушку на руки, отнес на диван и прикрыл пледом.

Сколько спала? Час или десять часов? Петра проснулась, вздрогнула, в очередной раз увидев незнакомую обстановку, задрожала и тут же расслабилась, вспомнив, чем закончилась вчерашняя поездка к седенькому старику в забавных очках.

— Надо идти!

Девушка отбросила плед, хотела подняться, но остановилась, услышав тихое урчание.

— Какой забавный!

Спавший в ногах глазастый пушистый зверек недовольно посмотрел на потревожившую его Петру.

— Ты кто?

— Лемур, — ответил вошедший в комнату Корнелиус. Хозяин Зверофермы успел переодеться, сменив толстый халат на зеленоватые брюки и рубашку. В руках Ежов держал поднос с завтраком: настоящий кофе, настоящий — свежевыжатый! — апельсиновый сок, омлет, три тоста, джем. Привыкшая к натуральной пище Петра с одного взгляда поняла, что химия и соя на столе Корнелиуса не встречаются.