Читать книгу - "Копье и кость - Анастасия Машевская"

– Свадьбу, – осек царь.

Царевич тихонько сглотнул и через паузу спросил еще осторожнее:

– Чью именно?

– Не тряситесь, вас я женю на христианке. Но Яс нам необходим – они давно с жадностью смотрят на Ласбарн, мы сможем объединиться и захватить этих предателей снова.

– И поделимся при этом с Ясом? – выкрикнул Халий.

– Жадность – один из семи смертных грехов, царевич.

– Да Яс сам в состоянии захватить Ласбарн, без посторонней помощи! Он же занимает целый континент!

– Который десять лет дерется внутри себя. Если раманы предложат танам какую-то другую цель, они перестанут со скуки вести гражданскую войну.

– Вы считаете, всему виной скука?

– Всему виной женщина. Лет пятнадцать назад раман Кхазар IV стал отходить от государственных дел из-за какой-то глупости вроде поклонения идолам, и вот что вышло: у трона оказалась баба. Я всегда говорил, что нельзя позволять бабам править!

Предугадывая, куда может завести разговор, Халий быстро перевел его в другое русло:

– Разве гражданские войны сильных соседей – это не то, к чему стремятся все государи?

– Из двух зол всегда выбирают меньшее. Если мы не поможем раманам управиться со своими ордами и не сделаем их своими союзниками в борьбе за общую цель, гражданская война настигнет и нас. Надо отвлечь людей мыслями о неминуемой победе, чтобы те, кто нас поддерживает, и те, кто осуждает, не сцепились меж собой. Когда станет известно, что нам поможет Великодержавный Яс, люди поверят, что им нипочем любой враг. И когда мы снова укрепимся в Ласбарне, сможем беспрепятственно двигаться дальше. Крепости Шубры и рудники Мермнады – существенный пункт в списке доходов царской казны.

– Не вы ли сказали, что жадность – грех? – окончательно осмелел царевич.

– К сожалению, царь всегда вынужден брать на свою душу самые тяжкие грехи. Таков наш удел, – с достоинством поведал Алай. – Потому что голод вверенного вам населения – перед Богом грех еще больший. – Алай строго посмотрел на сына исподлобья. – Ваша сестра Джайя будет следующей раману.

Стальному царю не перечат, но подобное равнодушие со стороны отца задело Халия серьезнее, чем он сам ожидал.

– Вы назначили сестре нового жениха через сорок дней после казни Заммана Атора. Неужели в вас нет ни капли сочувствия к родной до… – Взглянув на каменное лицо владыки, Халий замолчал. Бессмысленно. Царевич сменил тон на более сдержанный и выпрямился под стать отцу. – Джайя помолвлена. Она не согласится.

Показалось, что брови Алая нависли над глазами тяжелее прежнего.

– Джайя послушная дочь. Вам следует у нее поучиться.

Царь сделал глоток, а Халий безмолвно опустил глаза, сжал зубы. Алай никогда не был им отцом. Иногда Халий начинал сомневаться в непорочности покойной матери – так холоден был с детьми Алай.

– Теперь что касается вас. – Алай, не глядя на сына, выдвинул ящик стола и достал сложенное конвертом письмо. Печать с медведем Страбонов была сломана.

– Это пришло два дня назад. – Он положил послание на стол. Халий приблизился к столу и взял бумагу. – Из Иландара, от королевы Гвендиор.

Халий развернул документ и пробежал глазами. Потом посмотрел на отца и перечитал послание заново.

– А ее муж, король Нирох? Он знает об этом?

– На конверте стоит печать дома Страбонов – полагаю, да.

– А если нет?

– Думаю, она убедит Нироха, что это необходимо. Женщины при желании могут быть убедительны.

– Вы отлично понимаете, что королева Гвендиор действует за спиной мужа!

– Вы не в силах этого доказать, потому не обвиняйте ее напрасно. Нирох веротерпимый язычник, с его точки зрения королева может делать все, что заблагорассудится, а Гвендиор действует во имя Христа, и только. Отнеситесь с уважением – должен же хоть кто-то следовать за истиной в правящей семье.

Халий стих, оставшись при своем мнении.

– Так или иначе, Гвендиор обещает, что, если мы удовлетворим ее просьбу, союз против язычников будет заключен и Иландар окажет нам поддержку в войне с Адани и Архоном.

– Это я прочитал, – ответил царевич неосознанно в тон отцу. – Но здесь нет ни слова о моей свадьбе.

– Я решил дополнить союз веры вашим браком, – проговорил Алай, едва уловимо подняв уголок губ.

– Вы находите это смешным? – огрызнулся Халий, презрев опасливость. Бешенство от самоуправства отца поднималось в груди волнами.

– Брак – нет, а ваше лицо и поведение в данный момент – необычайно.

– Мой дед, видимо, тоже счел смешным показать вам мою мать только в день свадьбы.

В лице царя не дрогнула ни одна черта. Речь ведь о браке Халия, а не о его. Но даже будь это не так, ради союза с Иландаром Алай сам женился бы хоть на Гвендиор, хоть на ее древней матери, будь та жива. Орсу нужна свобода от Адани и Архона.

– Вот увидите, – заключил царь, – пока мы не сбросим их, они будут протирать нас чреслами, как седло, и загонять плетьми, как гнедых.

Халий, сцепив зубы, с дерзостью усмехнулся.

– И кого из дам Гвендиор мне предложит? Престарелую служанку или заикающуюся девочку, которая расчесывает ее седые космы?

– Не скальтесь.

– Отец, весь Этан знает, что у них с Нирохом только один законный ребенок – Тройд! Племянниц у нее нет, так кого она может мне предложить?

Царь подлил себе вина. Зря он отослал сегодня чашницу – приходится заниматься непонятно чем.

– Если вас это так заботит, смею надеяться, вскорости у нее будет внучка. Жена Тройда на сносях.

– А если сын? – Халий поднял брови немного выпятил губы.

– Невестка Нироха родит еще. – Алай был все так же прям, строг, суров и сдержан.

– Вы так серьезно намерены просватать за меня ребенка, который будет младше на двадцать лет и которого я смогу взять в жены, когда мне стукнет тридцать пять?

– Это уже не ваша забота.

– То есть вас не волновало, когда вы вели мою мать к алтарю, ни разу до того не увидев?!

– Нет, – отсек царь.

Царевич тяжело дышал, сцепив зубы, но возражать не смел. Он и так позволил себе лишнего, а отец явно не из тех, кто церемонится с людьми.

– Когда вы скажете Джайе? – с трудом спросил царевич, стараясь перевести разговор куда угодно, лишь бы подальше от собственного брака.

– Как только доставят ответ, – невозмутимо ответил Стальной царь.

– Вы уверены, что Яс согласится?

– Абсолютно. У нас всегда были неплохие отношения.

– Яс всегда любил силу. Сейчас они знают, что нас разбили, и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, зачем мы ищем этого союза.