Читать книгу - "Кесаревна Отрада между славой и смертью. Книга 1 - Андрей Лазарчук"

Мелиора. Долина Роз

С медлительностью каменного прилива армии обеих сторон стягивались к тонкой черте – речке Кипени. С каждой ночью всё больше и больше костров пылало и севернее её, и южнее. В горах схватывались отряды разведчиков, в море изредка показывались далёкие единичные паруса, маячили и исчезали. Иерон не спешил, понимая, что в этой битве верх одержит не столько искусство и манёвр, сколько выдержка и доблесть. И уж подавно не спешили Рогдай и Светозар…

И всё же такое наращивание давления не могло продолжаться долго.

…На рассвете двадцать восьмого мая Авида растолкал брат.

– Началось!.. Началось!..

– Что? – вскакивая и просыпаясь на ходу, выдохнул Авид. – Что началось?

Ему снился дом и пожар в доме.

Вокруг громко и возбуждённо разговаривали, где-то выкрикивали команды; потом – ударили барабаны. Звук этих мерных ударов, отбивающих ритм чуть торопящегося сердца: ту-дум, ту-дум, ту-дум, – вдруг вскинул всё внутри; жар и холод одновременно, и та быстрая торопящаяся дрожь, которая только и бывает от утреннего озноба и барабанной дроби…

Десятник на ходу хлопнул их по спинам:

– На вышку, ребята!

– Но мы…

– Иссспол-нять!

– Понял, – отозвался Драган, и Авид кивнул вслед:

– Понял…

Трёхногая вышка, сооружённая где-то в полутора полётах стрелы от реки, представляла собой сооружение высокое, но хлипкое, из связанных тонких стволов сосен и вообще каких-то шестов, к которому без необходимости старались не приближаться. Наверху его, на высоте тринадцати саженей, была плетёная площадка размером четыре шага на два. Таких вышек в порядках мелиорской армии стояло около сотни: для наблюдения за противником и отстрела шпионских птиц. Но сейчас, по разумению братьев, шпионить врагу уже не было смысла, а значит, и торчать на вышке не было никакой необходимости – тем более таким классным лучникам…

Однако, ворча и оглядываясь, они всё же добежали до вышки и вскарабкались наверх.

Там уже сидела Живана, деваха тринадцати лет из их же Особой сотни, служившая у сотника Нила по прозвищу "Хобот". Живана неплохо стреляла из новомодного лука с крестообразно натянутой тетивой, однако шпионских птиц чувствовала плохо, а потому лупила во всех подряд. Но лук у неё был хорош, это братья признали сразу, хотя и молча. Тетива его – чёрного, причудливо изогнутого – вначале шла очень туго, но потом с какого-то момента усилие ослабевало во много раз, и, натянутую, её удерживать у плеча было очень легко. Поэтому целиться можно было неторопливо и спокойно, рука не уставала и не начинала дрожать даже после трёх десятков выпущенных стрел…

Впрочем, свои – и лёгкие охотничьи, из которых били птиц, и длинные прямые ясеневые луки братья всё равно не променяли бы ни на что иное.

Солнце не встало, но было достаточно светло, чтобы видеть происходящее с высоты вороньего полёта. Но ещё не хватало света, чтобы всё: и люди, и предметы, и земля – обрели объём; и были моменты, когда казалось, что пейзаж вокруг нарисован – довольно грубо – на огромном круговом холсте…

На той стороне реки выстраивались щитоносцы. Высокие, выше человеческого роста щиты были выкрашены чёрной краской или обтянуты чёрной кожей, и потому казалось, что кто-то провёл над нарисованным берегом ровную черту. Потом сплошная черта превратилась в пунктир…

– Ха! – площадка качнулась, Живана опустила лук; дикая утка сломалась в полёте и свалилась куда-то под ноги бегущим воинам.

Авид снял с плеча оба лука, поднял охотничий; лёгкая стрела сама легла на тетиву, и глаза уже привычно полуприкрылись веками, чтобы не замечать ненужного.

– Есть, – сказал за спиной Драган.

И тут же выстрелил сам Авид. Голубка…

Ещё несколько дней назад он считал бы непристойным делом стрелять голубей.