Читать книгу - "Город стекла - Кассандра Клэр"

Лезвие глубже впилось в кожу.

— Взгляни на меня, Клэри, — повторил Валентин.

Клэри против воли обернулась. Терпеть издевательство сил уже не было. Голова судорожно дернулась; на песок упали густые капли крови. Подняв взгляд на отца, Клэри почувствовала тошнотворную боль.

Валентин смотрел на окровавленный клинок Мэллертаха. Когда он снова взглянул на Клэри, в глазах его загорелся странный блеск.

— Для завершения ритуала нужна кровь. Сначала я хотел употребить собственную, но потом увидел тебя в озере и понял: так Разиэль предлагает использовать твою кровь. Потому я и очистил твой организм от озерного яда. Ты чиста, Кларисса. Спасибо за твою кровь.

В каком-то смысле он и правда благодарил дочь. Валентин давно утратил способность различать приказ и просьбу, добрую волю и страх, любовь и истязание. Тогда… тогда какой смысл ненавидеть монстра в Валентине, если сам Валентин его не видит в себе?

— И сейчас, — продолжил он, — мне понадобится еще чуть-чуть.

«Чуть-чуть чего?» — опомнилась Клэри, и в этот момент отец занес меч. В клинке полыхнул отраженный свет звезд. Ну конечно, не кровь хочет забрать Валентин, а ее жизнь. Мэллертах напитался кровью, обрел вкус к ней, как, наверное, и сам Валентин. Вот клинок пошел вниз и… выбитый из руки Валентина, полетел прочь в темноту. Округлившимися глазами Валентин посмотрел сначала на свои окровавленные пальцы, затем — одновременно с дочерью — на того, кто осмелился прервать ритуал.

Всего в футе от Валентина стоял Джейс. В левой руке у него поблескивал знакомый меч. По взгляду отца Клэри догадалась: шагов Джейса он не слышал, как не слышала и она.

Сердце чуть не остановилось. Лицо у Джейса было в корке запекшейся крови, на шее красовалась буровато-синяя отметина. Глаза, будто два зеркала, отражали свет ведьминого огня и казались черными, совсем как у Себастьяна.

— Клэри, — не сводя взгляда с Валентина, позвал Джейс, — ты цела?

Клэри хотела выкрикнуть: «Джейс!», но не могла выдавить ни звука. Клэри словно бы задыхалась.

— Она тебе не ответит, — сказал Валентин. — Я лишил ее дара речи.

Глаза Джейса вспыхнули.

— Как?

Он ткнул мечом в сторону приемного отца, и тот слегка отпрянул. Не испугался, лишь осторожничал. Валентин напряженно что-то просчитывал, и Клэри это не понравилось. Ей бы радоваться, однако вместо радости она переживала еще больший страх, панику, чем секунду назад. Отец собрался принести ее в жертву, Клэри с этим смирилась, и тут появляется Джейс… Теперь Клэри боялась не за себя одну.

Джейс выглядел таким… разбитым. Куртка разодрана, оголилась исполосованная крест-накрест шрамами рука. Рубашка на груди распорота, и на груди затухает руна иратце, которой не под силу оказалось бесследно стереть страшный рубец под сердцем. Одежда в грязи, как будто Джейс катался по земле. Однако страшнее всего — выражение на лице. Абсолютно пустое.

— Руной тишины, она безвредна. — Валентин не сводил взгляда с Джейса. — Вряд ли ты собираешься примкнуть ко мне. Получить благословение ангела.

Выражение на лице Джейса не изменилось. Глаза его по-прежнему следили за приемным отцом, но в них не было ни следа привязанности, любви или памяти. Не было в них даже ненависти. Только… презрение. Холодное презрение.

— Я знаю, что ты задумал, для чего хочешь призвать Разиэля, и не позволю тебе осуществить планы. Изабель отправилась предупредить нашу армию…

— Предупреждениями никого не спасешь. Я приготовил вам нечто, от чего не сбежишь. — Взгляд Валентина скользнул по мечу в руке у Джейса. — Отложи-ка это… — начал говорить он и сразу умолк. — Меч не твой. Он принадлежит Моргенштернам.

Джейс улыбнулся мрачной и одновременно милой улыбкой:

— Я забрал его у Джонатана. Твой сын убит.

Потрясенный, Валентин замер:

— То есть…

— Меч я подобрал с земли, где Джонатан обронил его… когда пал от моей руки.

Валентин не поверил сказанному:

— Ты убил Джонатана? Как ты посмел?!

— Иначе он убил бы меня. Выбора не осталось.

— Не может быть, — замотал головой Валентин, словно боксер, пропустивший сокрушительный удар. — Я сам растил Джонатана, сам обучал. В мире нет бойца лучше…

— Выходит, что есть.

— Но… — надтреснутым голосом произнес Валентин, и Клэри впервые услышала, как ломается гладкая речь отца. — Он же был твоим братом.

— Нет, не был. — Джейс поднес клинок на дюйм ближе к горлу Валентина. — Что стало с моим родным отцом? Изабель сказала: он погиб во время рейда. Так ли это? Может, ты убил его, как убил мою мать?

Валентин, все еще ошеломленный, пытался вернуть себе самообладание, боролся с отчаянием. Или… просто не хотел умирать?

— Твою мать я не губил, она покончила с собой. Я лишь вырезал тебя из ее мертвой утробы. Не поступи я так, ты умер бы.

— Зачем? У тебя рос собственный сын! — В лунном свете Джейс казался смертельно опасным незнакомцем. Убийцей, которого Клэри прежде не знала и который твердой рукой прижимал острие меча к горлу Валентина. — Отвечай и говори правду. Хватит лжи о единой плоти и крови. Родители лгут детям, но ты… ты мне не родитель. Я желаю знать истину.

— Не сын был мне нужен. Солдат, воин. Я думал, что им станет Джонатан, однако в нем осталось слишком много от демона. Он рос жестоким, неуправляемым, непредсказуемым. Ему с самого детства недоставало терпения и участия, чтобы следовать за мной и вести Конклав по намеченному пути. Тогда я повторил эксперимент на тебе. И снова неудача. Ты родился слишком нежным, не в меру сострадательным. Чувствовал боль других как свою собственную. Ревел, когда умирали твои питомцы. Пойми, сын мой… я любил тебя за эти качества, и они же сделали тебя ненужным.

— Значит, я бесполезный неженка? — произнес Джейс. — Ты сильно удивишься, когда твой нежный и бесполезный сын перережет тебе глотку.

— Мы через это уже проходили, — твердым голосом напомнил Валентин, на висках и шее у него блестели капли пота. — Ты не осмелишься. Не захотел убийства тогда, у Ренвика, — не захочешь и сейчас.

— Ошибаешься, — размеренным тоном возразил Джейс. — Я каждый день жалею, что не убил тебя тогда. Макс, мой братишка, погиб, и сегодня погибнут сотни, если не тысячи. Я знаю твой план: ты жаждешь погубить всех нефилимов Идриса, — и потому спрашиваю себя: сколько еще людей должно умереть, прежде чем я исполню свою долг? Да, убивать тебя я не хочу, но придется.

— Опомнись. Прошу тебя. Я не хочу…

— …Умирать? Никто не хочет, отец. — Джейс, словно ангел возмездия, хладнокровно нацелил острие меча в сердце Валентину. — Есть что сказать напоследок?

— Джонатан…

Рубашка под острием окрасилась кровью. В приюте у Рэнвика рука Джейса дрожала, и Валентин подначивал приемного сына: мол, давай вонзи клинок глубже, на три, может, четыре дюйма… Сейчас все было иначе. Рука Джейса сохраняла твердость, и Валентин боялся.