Читать книгу - "Задание Империи - Олег Измеров"

– …Хочешь прогуляться? Я тебе Молодежку покажу, где что построят.

– Нет. При моей деятельной натуре впервые хочется просто лежать и мечтать. О своем жилье, например.

– Раскрутим «Лего» – купим квартиру в центре. С видом на набережную. Высотки у вас еще не думают строить?

– Квартиры дорогие… Лучше домик где-нибудь в дачном поселке, где сосны. Двухэтажный. И машину, чтобы ездить на работу. Я умею водить. С этого года пойдет новая недорогая модель «опеля».

– Почему не «мерседес»?

– Их и для учреждений пока не хватает, часто выделяют «Олимпии», хотя это чисто личная машина. Да! Тебе нужно что-то такое, чтобы чувствовал ближе к своему времени… Приемник Петербургского завода с катодным телевизором. У вас любят смотреть телевизор?

– Любят. Кстати, есть идея телепередач. Например, есть одна вроде лото или рулетки. Слова отгадывать.

– Отлично. В такой передаче можно за плату давать рекламные объявления. А чем ты еще увлекаешься таким?

– Из возможного? Ну, например, фотографией.

– Отлично. Берем «Лейку» и увеличитель. В Германии мода самим делать семейные фотографии и снимать в поездках. Еще скоро появятся любительские шестнадцатимиллиметровые кинокамеры. Ты умеешь снимать кино?

– Последний раз снимал четверть века назад свадьбу приятеля. Получилось.

– Значит, освоишь. Что еще?

– Стиральную машину, холодильник и пылесос.

– Я видела в Верхних торговых рядах.

– Это где?

– Это на Красной площади. Их у вас снесли?

– То есть в ГУМе.

– Какая разница… И телескоп.

– Зачем телескоп?

– Детям.

– А кто у тебя?

– Еще никто. Но ведь будут!

… Вечер не был душным. Салон-вагон загнали прямо на товарный двор, так что идти пришлось недалеко – мимо казенных двухквартирных деревянных домов справа, крашенных в коричневый цвет, и мимо частных пятистенок слева, крытых дранкой и тесом. Немощеная улица была покрыта лунной пылью, в которой, кажется, мог запросто провалиться автомобиль; вдоль нее в траве вилась твердая тропинка. Толпы кур бродили под закатным солнцем. Над многими хатами на деревянных горизонтальных крестах висела паутина антенн. Громкоговоритель у мучных лабазов наигрывал кавер старого, еще времен Республики, американского фокстрота «Парад любви моей», взбадривая рабочих увлекающим ритмом. «Взгляд от Лизетт, улыбка Миньонетт да нежность от Сюзетт в тебе одной…» Что-то жутко знакомое из семидесятых. Ну да, «Соломенная шляпка», Миронов! «Иветта, Лизетта, Мюзетта, Жанетта, Жоржетта…»[35]Неужели и это – отсюда?

Тропинка была узковатой, чтобы идти вдвоем, и Виктор повел Лену под руку. Синкопы задавали такт их движениям; Виктор заметил, что они шагают в ногу. «Парад любви моей»… хм.

Салон-вагон оказался синего цвета и о четырех осях; с торцов вместо привычных автосцепок болтались, как сосиски, звенья винтовой стяжки. «Небронированный, – сразу приметил Виктор, – переделан из мягкого». Он живо представил себе знакомый дымок титана и занавески на окнах, колыхаемые ветерком. У полотна неторопливо прохаживался теперь уже полковник Ступин и стояла пара мужиков в штатском из охраны.

– Скоро отправляемся, – небрежно кинул полковник, – пока располагайтесь.

Тамбур у вагона был один, торчал со стороны станции Болва и оказался внутри сине-зеленым и непривычно узким. Во второй реальности Виктор ездил в столицу все-таки в цельнометаллических вагонах: они были почти такими же, как те калининские плацкарты и гэдээровские купейные из Аммендорфа, только стенки гладкие и почему-то десять купе вместо девяти. Он поднялся по торчащей снаружи лесенке-подножке и подал руку Лене.

– Хорошо, что в поездки я беру туфли на низком каблуке…

Из тамбура почему-то вели две двери. Виктор толкнул ближайшую и попал на кухню: там стояла здоровая дровяная плита, на полках располагались кастрюли, а дородная проводница подкладывала в очаг мелкую щепу, готовясь к розжигу.

– Извините… Не сюда. – Последние слова Виктор произнес, повернувшись уже к Лене.

Дальняя дверь оказалась в коридор, такой же сине-зеленый, с непривычно высоким дугообразным потолком, отчего казался узким и чем-то напомнил средневековые катакомбы. Редкие круглые плафоны виднелись в вышине. «Полок над коридором нету», – догадался Виктор. Рамы окон и двери были отделаны темно-вишневым, почти черным лакированным деревом, двери с дугообразными ручками не сдвигались, а открывались, как в СВ. Они прошли вперед, мимо окна, через которое подавали блюдо из кухни; в коридор выходило четыре двери.

– Нам в какое?

– Пройдем дальше, посмотрим.

– Логично. Если этот лайнер для нас, то должны забронировать в бизнес-классе…

За дверью в конце оказался второй коридор, покороче, с двумя боковыми дверями. Виктор потянул на себя первую – за ней оказался совмещенный санузел с ванной. За другой дверью – кабинет шириной примерно в два обычных купе, с письменным столом, полкой в виде дивана со спинкой и шкафа; из кабинета в санузел вел отдельный вход. Наконец, за дверью в конце коридора оказался собственно салон, с большими окнами в торце, большим столом с девятью стульями и диваном.

– Никак не разберетесь? – За спиной послышался голос Ступина. – Вам сюда, в кабинет.

– Но тут, хм, одна полка…

Вместо ответа Ступин потянул спинку дивана вверх и повернул; образовался второй ярус.

– Никогда на таких не ездили?

– У нас уже давно не выпускают.

– Жаль. А ваш покорный слуга займет место в салоне. Дальше по коридору четырехместное для охраны – в двухместное сейчас подвезут еще пару наших сотрудников с документами, а последнее для проводниц. Ужин в семь.