Читать книгу - "Мой Пилигрим - Ксения Татьмянина"

— Аурума не пугай сразу. Покажись издалека, подходи медленно.

— Что не так?

— Ты себя в зеркало давно видел?

Брови Грима сошлись, а глаза отразили непонимание: он не знал, шучу я или серьезно спрашиваю? А у меня и так и так выходило — тон я сделала строгий, а лицо удержать не смогла, распирало от желания засмеяться.

— Пошли в швейную, там есть зеркало, вот и посмотришься…

Мы вчера так и легли, как были, я в платье, он в брюках. Поэтому я смело откинула покрывало и готовилась за руку стащить и Грима — идти прямо сейчас. Но он перехватил за талию и удержал:

— Нет.

— Испугался?

Плевать ему было на то, как он выглядит. Грим не для того ждал, пока я проснусь, чтобы сигануть из постели и бежать смотреть на себя самого. На дурацкий вопрос не ответил, а обнял. Мягко перекатил на свое место у стены и только на один вдох замер — понять, против я или нет.

Какие сомнения?! Я подловила Грима на этом вдохе, поцеловала, разомкнув губы, и лизнула в обалденные почти звериные клыки.

Мой Пилигрим! Мой дракон! Мой Дух Жажды!

Нет, Аурум уже ничему не удивлялся совсем — ни что вчера, ни что сегодня. Задержал на Гриме взгляд чуть дольше, и улыбнулся теплее обычного — и вся реакция.

Все вверх дном и день не пойми какой! Я железно верила слову Ульриха и не ждала, что Слуги нагрянут до захода солнца. Верила, что именно сегодня, верила, что как только стемнеет, и поэтому носилась по дому легко и свободно. Сидело в голове понимание — сегодня, но оттого, что не прямо сейчас, я не нервничала и не дергалась.

— Рыжун! Рыжик, наглая ты морда, вылазь немедленно!

Кот сгинул. Обыскала уже где только можно — нет его ни в одном уголке. Аурум и Грим занимались своими делами, — уступая желанию старика спрятать все, что можно снять с места, они оба перетаскивали в подвал мебель! Глупости — трата сил! Но я не лезла со своим мнением и с одной стороны понимала, — дом для Аурума такое же огромное живое существо, в которого вложено много заботы, и защитить жилище не менее важно.

Я побывала и в своей комнате. Открыла окно на чердак без страха, что тут же кто-то возьмет и прыгнет оттуда. Я хотела проверить — не перелез ли кот обратно, ведь при закрытых ставнях он в первый раз вполне пробрался сюда, обхитрив мистической кошачьей природой правила портала. Что ему? Срослись пространства, и хорошо, туда-сюда легко бегается.

— Кыс-кыс-кыс…

Перегнулась — может, увижу признак того, что он тут недавно был? Принюхалась. Перелезть совсем? Проверить и в квартире Ульриха?

И не полезла. Вместо этого снова закрыла и открыла окно, взглянув с небольшой высоты на раскисшую снегом площадь.

Зачем Безымянному рукопись Грима? Что там такого важного было написано, без чего он спать и кушать не может, а? Допустим, что первому хозяину Духа Жажды не было известна суть проклятия. Теперь он в курсе, что Грим был мальчишкой, наследником какого-то древнего жестокого короля, его не поломали, а прокляли… и что? Есть судьбоносный вывод? Логично, что он не знал о втором воплощении — в кукле Тактио, и о том, как и почему пал Черный Замок? В чем здесь соль? Колдунья умерла, Слуги свободны, Грим и Аурум в этом времени живут почти двадцать лет — в чем новость-то? О луне и ветре Безымянный, зуб бы отдала, точно знает. Он даже обо мне, как оказалось, знает!

— Сейчас голова закипит. Не хочу я сюрпризов!

Поискав кота еще немного, ушла на кухню. Пока мужчины заняты, я взялась за готовку обеда.

— Иди-ка сюда, Тио! Суп не убежит.

Аурум позвал к себе, в опустевшую мастерскую, и не спрашивая надел через голову кожаный фартук. Нагрудник. Что-то толстое и короткое, похожее на дубленый и завощенный панцирь:

— Защита что ли, под пальто? Аурум, а крутиться в этом как? Подвижность сразу тормозится, а у меня все преимущество — в легких ногах да скорости. Я бегать и уворачиваться должна лучше, чем принимать на себя удары. Брось.

Скинула с шеи ремень. И аж присвистнула, когда увидела у окна за спиной старика красивый светлый меч.

— Ого! Тот самый, с посеребренной рукоятью? Рыцарский!

Я только кинулась его рассматривать, как вошел Грим — и тоже с мечом в руках. Он не мог скрыть брезгливости к оружию, и не потому, что это орудие убийства, а потому что оно тоже — то самое. Я его в спальне схватила, когда Ульриха прижала, не подумав особо. Меч предателя, с плохой историей изначально, им отсекли руки Колдунье, пронзили тело. А потом и сам Грим убил им.

— А третьего нет случайно? Я бы тоже «за» хорошо вооружиться. Мой коготок такой короткий, что им бить — значит подпускать близко, а я не хочу.

— Третьего нет. И мы к тебе близко никого не подпустим. Наточил?

Грим буквально окрысился. По-другому, мягче, его гримасу нельзя было назвать:

— Я не мог его уничтожить. Но никогда не думал, что снова придется взяться… ненавижу этот кусок железа, ненавижу его вес и сальную кожу рукояти.

— Вы над ответом подумали?

Свою занозу при себе не оставила, и еще за завтраком спросила и Грима, и Аурума — что такого написано в тетради, что дети Судьбы украли ее для Безымянного? Не я одна ломала голову. Но старик пожал плечами, сведя белесые от седины брови, а Грим сказал одно:

— Монета.

Правда, что ли? Ну… смысл был. Никто сторонний не знал — откуда у Грима щит и сила, способная на расстоянии задавить любого. Вычитали, что дело в монете, как тут же и подослали Веру — в нужный момент взять и стащить? Ослабить противника.

— И все?

— Дрянь может попробовать принять облик Тактио, если она на это способна, сбить меня на чувстве прежней любви к Колдунье. Или обернуться ее подлым другом, чтобы ослепить старой ненавистью.

— И все?

— Если Безымянный догадается по предсмертному пожеланию, что я остался Духом Жажды, то попытается меня сжечь.

— И все?

— Мало?

Я умудрилась удивить Грима и заставить забыть про черное оружие. Выражение гадливости и злобы на лице сменилось задумчивостью.

— Да навалом уже, — я вздохнула, — и последний вариант самый гадкий. Хорошо, что на улице все тает, сырости будет по колено. Вы Рыжуна нигде так и не видели? В подвале случайно не закрыли?

— Нет, Тио. Я и стоки проверил, и колодец, и все закутки снаружи дома, и крышу. Не волнуйся за зверя, он либо сбежал в парк, либо обратно в Мирный, ему здесь ничто не могло навредить.