Читать книгу - "За гранью - Марк Энтони"

И тут они увидели ее. Окаменевшим часовым высилась она на вершине холма в центре долины, сияя первозданной белизной. Не сговариваясь, они остановили коней и в восторге замерли, словно боясь спугнуть сказочное видение.

Даже в частично разрушенном виде башня выглядела потрясающе. Безупречно гладкие стены цвета слоновой кости взмывали на фантастическую высоту, плавно переходя в длинный изящный шпиль. Поверхность их не портили ни зубцы, ни карнизы, ни бойницы, ни что иное, способное нарушить совершенную гармонию и симметрию ее форм. Но по мере приближения становилось все виднее, что равнодушное время не пощадило изумительное творение неизвестных создателей и внесло свои коррективы в воздушные пропорции. Вершина шпиля, которой полагалось, по замыслу архитекторов, заканчиваться остроконечной иглой, обломилась; зазубренные края облома стыдливо щерились в небо искривленными клыками. Груды каменных осколков и щебня у подножия башни густо поросли мхом и сорняками. Нижнюю часть, словно вены, густо оплетали иссохшие плети плюща.

В морозном горном воздухе пар от дыхания Трэвиса мгновенно застывал, превращаясь в похожие на призраки облачка.

— Куда мы попали, Фолкен? — спросил он.

Ветер взъерошил тронутые сединой черные волосы барда.

— Раньше это место называлось Белой башней, — ответил тот с непривычной грустью в голосе. — Здесь находилась цитадель Рунных Вязателей — один из трех бастионов рунной магии, воздвигнутых около семи веков тому назад, вскоре после падения Малакора, учениками и последователями повелителей рун.

— Повелители рун? — навострил уши Трэвис, подъезжая поближе к вороному Фолкена.

— Фаленгарт не знал более могущественных магов, чем повелители рун, — продолжал бард. — Они ушли, и вместе с ними ушло тайное знание, которое вряд ли когда-нибудь вернется. Но кое-кому из учеников и магов низших ступеней удалось уцелеть. Бежав из Малакора, они построили в изгнании три Рунные башни — соответственно числу трех основных направлений рунной магии: чтения, вязания и разбивания рун.

— И что же с ними случилось потом?

— Белая и Черная башни пали столетия назад, и с тех пор искусства вязания и разбивания рун стали недоступными. Сохранилась только Серая башня, но сила обитающих в ней рунных мастеров — лишь бледная тень былого могущества. Самые искусные из них не в состоянии ныне прочитать и десятой доли начертанного на Рунном камне в основании Серой башни, а ведь это всего один из Девяти камней, созданных повелителями рун в незапамятные времена.

Последние слова бард произносил уже чуть слышно. Заметив его состояние, Мелия мягко положила руку ему на локоть.

— Не надо, Фолкен, — сказала она. — Ты же знаешь, подъем всегда сменяется упадком, а расцвет заканчивается увяданием. Таков закон нашего мира. Таков он и для любого другого мира.

Сумрачная усмешка тронула губы барда. Он пожал плечами, как бы говоря: «Я знаю», но неизбывная печаль в его голубых глазах не ушла окончательно, а лишь отступила на время.

— Ну все, хватит прохлаждаться, — проворчал он нарочито грубым тоном. — Нам еще нужно подыскать место для лагеря. Если я в самое ближайшее время не получу очень большую кружку очень горячего и очень крепкого мэддока, то очень сильно разозлюсь!

Они спустились в долину, осененную древним шпилем, и разбили лагерь в небольшом распадке, поросшем высокой, все еще зеленой травой и расположенном неподалеку от подножия башни. Вскоре все уже вольготно расположились у весело потрескивающего костерка, поглаживая раздувшиеся после быстро приготовленного Мелией сытного завтрака животы и потягивая ароматный мэддок из больших глиняных кружек.

— Разнежились, как коты на подушке, — констатировала Мелия, окинув взором эту идиллическую картинку. — Посуду тоже мне прикажете мыть?

Мужчины, виновато пряча глаза, тут же вскочили и занялись делом. Мелия удовлетворенно кивнула и присела на освободившееся место.

Устав от ночных бдений и горных троп, путники позволили себе отдохнуть до полудня. Трэвис закутался в плащ, свернулся калачиком и мгновенно уснул, а когда пробудился, солнце уже приближалось к зениту. Он протер кулаками глаза, сел и с любопытством осмотрелся. Бельтан сидел чуть поодаль в одной зеленой рубахе, любовно полируя мягкой тряпочкой звенья своей кольчуги. Мелия и Фолкен стояли у костра, разговаривая вполголоса.

— Ты уверен, что справишься в одиночку? — спросила Мелия.

— Едва ли мне что-нибудь угрожает. С другой стороны, сюда давно никто не захаживал, поэтому нельзя сказать с уверенностью, что или кто может ожидать внутри. Думаю, нет смысла рисковать всем. Вдобавок при изучении Рунного камня свидетели нежелательны.

— Будь осторожен, Фолкен, — напутствовала его Мелия, которую слова барда ничуть не успокоили.

Взоры их скрестились — как будто оба в этот миг обменялись мысленными посланиями. Потом Фолкен коротко кивнул, повернулся и начал подниматься по склону распадка в направлении башни. Трэвис проводил его взглядом. Вот бард достиг подножия циклопического строения, раздвинул руками скрывающие вход заросли кустарника и крапивы и исчез в темном арочном проеме.

Мелия отвернулась. Смерив критическим взглядом Трэвиса с Бельтаном, она сморщила носик и как бы невзначай заметила:

— В одной из сумок, помнится, было мыло. А за тем холмом протекает ручей. На вашем месте я бы не преминула воспользоваться как тем, так и другим.

Мужчины переглянулись.

— Я пошел за мылом, — сказал рыцарь, откладывая в сторону кольчугу.

Денек выдался ясным и теплее обычного. Впрочем, последнее лишь означало, что было не очень холодно, а просто прохладно. Ветра, правда, не наблюдалось, солнышко, хоть и слабо, но грело — в общем, Трэвис легко мог представить куда менее благоприятные для купания условия, при которых вначале пришлось бы вырубать прорубь. Трэвис и Бельтан поднялись на пригорок и без труда нашли упомянутый Мелией ручей, точнее говоря, ручеек, струящийся по выложенному округлой галькой руслу и едва доходящий глубиной до колен. Но немного дальше по течению они обнаружили довольно глубокую заводь с песчаным дном, идеально подходящую для их целей. Быстро сбросив одежду, оба с разбегу, чтобы не растерять кураж, плюхнулись в воду.

Холодом обожгло так, что в первое мгновение у Трэвиса свело зубы и перехватило дыхание. Но прошла минута-другая, и организм частично приспособился. Выскочив на берег, они с ног до головы намылились темным, похожим на мягкую глину мылом и снова нырнули в ручей, смывая вместе с хлопьями пены грязь многодневных странствий. Несколько секунд пребывания в погруженном состоянии показались Трэвису вечностью. Появилось ощущение, что мозги сейчас превратятся в кусок льда и разорвут черепную коробку. Он вынырнул и встал на ноги, жадно хватая ртом воздух. Поверхность воды вспучилась, и рядом с ним, как чертик из табакерки, возник Бельтан. Рыцарь встряхнулся, разбрасывая вокруг сверкающие на солнце брызги, и взревел утробным голосом:

— Ну и водичка, клянусь потрохами быка Ватриса! Трэвис аж присел от акустического удара.