Читать книгу - "Собачья работа - Галина Львовна Романова"

Нам пришлось задержаться на той поляне до рассвета — ждали обратного превращения. Время шло. Луна, даже скрывшись с небосклона, продолжала медленно убывать. Уже завтра щербинка на правой стороне будет заметна всем любопытным, и ни один оборотень не сможет изменить облик.

Всю ночь возле ямы жгли костры — яркий свет должен был помочь оборотню как можно скорее сменить ипостась. Но лично мне казалось, что он только усиливает его мучения. Я не знала этого человека и отдавала себе отчет в том, что, не будь вчера при себе подаренного Коршуном оберега, этот оборотень разорвал бы меня прямо там, над тушей дейноха. Но он не бросился сам и помешал атаковать волкопсам. В то, что причина может быть другой, не очень-то верилось. У этих существ нет понятия «милосердие».

Это было в полнолуние. Мы в то время отступали, потрепанные в двух сражениях подряд. За пехотой с трудом тащился обоз с ранеными, на пятки наступала конница врага. Кругом простиралась местность, по которой уже прокатилась волна боев. Когда впереди показалась небольшая деревенька, командиры приказали сворачивать в ту сторону — погода портилась, и следовало устроить под крышами хотя бы раненых. О мародерстве речи не шло — война в этих местах бушевала уже второй год, с провизией было туго, и скорее изголодавшееся местное население должно было грабить нас, а не мы — их.

Деревня встретила нас настороженно. Десятка полтора местных жителей — в основном старики, женщины и дети — ничего не могли поделать против нескольких сотен усталых, злых, изголодавшихся мужчин и женщин. Мы без зазрения совести заняли несколько избушек, приказав их обитателям потесниться. Все равно в некоторых домах обитало по одному человеку — мы просто уплотнили их на пару дней, пока не окрепнут раненые и пока командиры не решат, что делать и куда двигаться дальше. Во время последнего боя наша часть оторвалась от своих, и мы понятия не имели, в какую сторону двигаться на соединение с королевскими войсками.

А ночью пришел зверь.

Среди ночи из одной избы, где разместили раненых, послышались крики и рычание. Часовые, прибежав, застали жуткую картину: из лежащих здесь полутора десятков человек почти треть была мертва. Оторванные руки и ноги, распоротые животы… Еще трое умирали, истекая кровью от ран, нанесенных клыками и когтями зверя. По словам тех, кто выжил, ночью с чердака спрыгнула какая-то тварь, похожая на поросшего шерстью человека, но со звериной головой, и начала методично убивать всех подряд. Когда кто-то вскрикнул и поднял тревогу, оборотень заметался от одного к другому, а потом схватил тело еще одного солдата и ринулся на чердак.

Сгоряча кто-то полез на чердак за ним, но успел только сунуть голову в отверстие — в следующий миг обезглавленный труп рухнул прямо нам под ноги. Еще через миг упала голова — не отрубленная, а словно оторванная с невиданной силой. Солдаты разрядили в потолок арбалеты, не столько надеясь зацепить тварь, сколько вымещая досаду. Одному повезло — болт не просто пробил доску насквозь, но и зацепил самого оборотня. Тот отчаянно завопил и удрал через чердачное окошко — оставшиеся на улице видели темную тень, ускакавшую в ночь.

Утром наши командиры согнали всех обитателей деревушки и тщательно их осмотрели. Одна из женщин хромала. Когда ей велели разуться, на ступне обнаружилась странно знакомая рана. И несмотря на то, что она с рыданиями твердила, будто наступила на гвоздь в сарае, куда пошла за дровами, и даже может принести в доказательство ту доску, о которую поранилась, ей все равно отсекли голову и сожгли.

А ведь мы тогда были на своей территории, и этих самых людей защищали от наступавшего врага…

Утро не принесло с собой облегчения. Едва рассвет выжелтил край неба, брат Домагощ был уже на ногах. Я, не спавшая всю ночь, присоединилась к нему в числе первых. Мы встретились возле ямы. Двое гайдуков, в обязанности которых входило поддерживать огонь, с облегчением отправились спать, сдав нам пост.

— Не терпится как следует рассмотреть чудовище? — двусмысленно подмигнул мне «подорлик». Я опять мельком подумала, что он очень красивый мужчина, и в других обстоятельствах уже в одну эту улыбку можно было влюбиться. Да мне и сейчас было приятно на него смотреть. Было бы…

— Я его уже видела.

— А при свете дня? А узнать, кто же скрывается под этой личиной? — Он опять подмигнул. — И расспросить, что он знает про исчезновение князя Витолда?

— А почему вы уверены, что он что-то знает?

— А как же? Милсдарь Генрих Хаш был так любезен, что просветил меня относительно истории их рода. Оборотень вот уже много поколений преследует это семейство. Причина банальна — месть. Я изучал оборотней — орден Орла с некоторых пор отлавливает этих тварей. Нас интересует, как они размножаются. Вы знаете, что женщина-оборотень всегда рожает только оборотней, а вот от мужчины-оборотня заполучить оборотня-ребенка удается далеко не всегда — примерно половина детей совершенно нормальные люди! Но только на первый взгляд. У этих потомков оборотней их способности могут проявляться иной раз через два-три поколения. А мы в ордене хотим добиться того, чтобы ликвидировать этот генетический сбой.

— Зачем?

— Все очень просто. Мы задумываемся о будущем. Сколько детей рассеет по свету мужчина-оборотень? Примерно половина останется в живых и продолжит проклятый род. Эти с виду нормальные мужчины и женщины выходят замуж, женятся на таких же нормальных людях и несут заразу дальше. Так сказать, гарантия выживания вида. А вот если удастся избавить их от этого «недостатка», то мы сможем избавить мир от оборотней на протяжении жизни одного-двух поколений людей.

— Ничего у вас не получится! — заявила я.

— Вы так уверены? Наши ученые и маги уже не первый год ведут разработки. И, между прочим, кое-какие успехи есть.

— А зачем вы мне все это рассказываете?

— Затем, что семейные легенды гласят, что не зря оборотни преследуют род князей Пустопольских. За своим они приходят! Ясно вам?

Чего ж тут неясного? Рассказывали и мне старую историю про то, как один из прежних князей ради беременной жены убил самку оборотня, а тот за это похитил княгиню и перед смертью успел ее укусить. Видимо, осталась эта метка на потомках того княжича и притягивает нелюдей как на привязи. С виду — нормальные люди, но в крови несут частицу волчьей крови.