Читать книгу - "Уездная учительница магии - Варвара Корсарова"

Остаток дня я чувствовала себя одной из механических марионеток, что продавал Амброзиус Анвил. Я ходила, разговаривала, но от меня осталась лишь оболочка.

Ирма Ракочи привела меня в свой магазин и отперла дверь ради единственной покупательницы. Я примерила платье, мельком глянула на себя в зеркало.

Недурно. Весьма. Серебристый шелк и свободный покрой преобразили меня, напоминая о той Эрике, что когда-то жила в столице, строила радужные планы, боролась и мечтала о будущем.

Распрощавшись с галантерейщицей, я вернулась в трактир, отдала дяде чек на покупку и предупредила, что завтра буду отсутствовать в городе. Дядя кивнул:

— Что ж, побеседуем позже, — сказал он с легкой досадой. — Я задержусь здесь на пару дней.

Просить меня составить ему вечером компанию он не стал; заказал бутылку шнапса и уединился в комнате.

Я вернулась на школьный двор и постучалась в сторожку, чтобы узнать, как дела у Ланзо. Уборщик открыл не сразу, сначала Виктор изучил меня сквозь мутное окно и придирчиво оглядел опустевший школьный двор, словно желая убедиться, что я одна. В дом он войти не позволил, лишь дал от порога глянуть на Ланзо, который крепко спал в своей кровати. На тумбочке перед кроватью стояли кружка с чаем и тарелка с остатками немудреного ужина. Я успокоилась: с мальчиком все в порядке.

— Больше сюда не приходите, — грубо предупредил Виктор и захлопнул дверь. Изнутри лязгнул засов.

Я медленно побрела в Кривой дом. На улицах гудел и шумел городской праздник, до которого мне больше не было дела. Хотелось скорее вернуться на пустырь у погоста и никого не видеть до конца своих дней.

Полночи я просидела на кровати, в темноте, завернувшись в платок и смотрела, как медленно движется квадрат лунного света по стене. Сердце горело от острого чувства потери. Порой тянуло выскочить на улицу, уйти в ночь, в проклятый лес и бродить там до изнеможения.

Вновь и вновь перед глазами вставала картина: мужчина и женщина, тесно прижавшись друг к другу, их губы слились в поцелуе. Пальцы Корнелиуса касаются изящной женской шеи.

Мое сердце билось медленно и глухо. Уже дважды я столкнулась с крушением любовных надежд. Первое предательство больно ранило меня. Оно случилось в и без того тяжелое время. Однако, по большому счету, не оставило серьезной раны в душе; уже спустя месяц, погрузившись в новые заботы, я думала об Андреасе больше с насмешкой и презрением, чем с горечью.

Теперь все было иначе. Мое сердце разбито, доверие втоптано в прах. Я должна испытывать ненависть к Корнелиусу... но ненависти не было. Были лишь печаль, тоска и болезненное недоумение.

Все произошло так быстро… так необратимо. И так странно!

Я встрепенулась. Нет, Корнелиус не мог предать! Он не говорил мне о любви, не давал обещаний... но я чувствовала, как остро я нужна ему. Так же, как и он нужен мне…

Я должна услышать, как он скажет, что между нами все кончено. Но что — все? Между нами, по сути, ничего и не начиналось... Были споры и разговоры, поцелуи, трепещущая радость, предвкушение большего… Безумное волнение и безграничное спокойствие в присутствии другого. Вот что я чувствовала при каждой встрече с Корнелиусом. И он чувствовал это, я видела это в его глазах, они оживали, когда смотрели на меня!

Неужели он лгал все это время? Мы никогда не говорили о его столичной знакомой Вильгельмине Денгард. Мне было неловко задавать вопросы. Однажды Корнелиус признался, что его связывают с ней какие-то отношения... достаточно близкие, сказал он. Просил подождать, пока он в чем-то разберется.

Выходит, разобрался? Решил, что ему нужна она, а не я?

Он должен сам сказать мне об этом. Я добьюсь от него объяснения. Больше я не буду убегать и прятаться, притворяясь, что веду борьбу.

* * *

У здания вокзала прогуливались разряженные горожане. Утро выдался славным; осеннее солнце светило мягко, чистое небо обещало ясную ночь.

На перроне собралось человек тридцать: на прием приглашена вся верхушка общества Крипвуда. Здесь присутствовал и бургомистр, и прочие уважаемые и богатые люди, которые и раньше частенько собирались на приемах в городском доме лесопромышленника. Столичных господ не было; вероятно, они отбыли в особняк раньше, вместе с Корнелиусом. Он будет встречать и приветствовать гостей в доме, где когда-то жил и бесчинствовал его печально знаменитый предок.

Всех охватило приподнято-возбужденное настроение. И чуточку нервозное: горожан ожидало небывалое событие. Их повезут в гнездо легенд, которые определяли уклад жизни Крипвуда. Об этом доме им в детстве рассказывали страшные сказки.