Читать книгу - "Будь здоров - Виталий Башун"

Наутро, позавтракав, немного успокоившись и проделав несколько упражнений по самососредоточению, я выступил с пламенной речью перед моими спутниками на тему семьи и брака. Речь была в меру корректна, вежлива и дружелюбна. Скрывать мне было нечего, поэтому выступление состоялось прямо в ресторане постоялого двора.

— Графиня, — начал я, — скажите мне, пожалуйста, какого хр… то есть откуда в вашу бестолко… прелестную головку пришла столь идиот… странная мысль, что я брошу жену ради вас? Разве еще в пещерах я не объяснил вам, что женат, что люблю жену, что у меня ребенок? Так с какого?! На кой мне менять все?!

Олисия — воспитание не отнимешь — гордо выпрямилась и холодно — знай свое место, смерд! — произнесла:

— Только простолюдин может столь низменным образом отреагировать на лестное предложение стать зятем графа. Я вам на шею не вешаюсь, коль вам претит сама мысль быть мне супругом. Однако благородная дама должна быть готова пожертвовать своим счастьем ради благополучия своих вассалов.

М-да… Похоже, любовь такой девушки, как Свента, здорово вскружила мне голову, а уж как самомнение мое подняло… Я-то грешным делом считал, что нравлюсь графине сам по себе, такой красивый и замечательный спаситель. А меня покупали, и даже не на племя. Мудрый Филин принял благородную жертвенность мечтательницы за подростковую влюбленность. Предо мной вживую предстала сцена восхождения юной графини на супружеское ложе, как на эшафот к злобному палачу: на челе терновый венец, взгляд сквозь потолок устремлен в небо к звездам, прямая, как палка, спина выражает решимость и обреченность…

— Вот это да-а… Я поражен, леди! — Я действительно был немало удивлен такими причинами ее поведения. — Вы готовы выйти замуж за чудовище во имя интересов графства?

Я непроизвольно посмотрел на слуг. Леси следила за нашим разговором с любопытством, будто заранее прикидывая, как потом в лицах будет рассказывать об этом подругам. Протис с восхищением и обожанием смотрел на свою госпожу, как на святую мученицу.

— Да, — гордо ответила Олисия. — Я так воспитана.

— А с чего ты решила, что предложение стать зятем графа для меня будет лестным?

— Простолюдины всегда мечтают стать благородными, — непререкаемым тоном ответствовала графиня.

— Да почему ты решила, что я простолюдин?! Тебе папенька твой не говорил, что я элморский барон?

— Говорил. Но я подумала, что ты им станешь, когда закончишь академию. В вашей стране всякое возможно. А настоящий благородный никогда не унизится до того, чтобы работать поваром. И манеры твои — манеры простолюдина! — запальчиво, проглатывая слова, выплюнула юная леди.

— И много ты видела баронов, чтобы рассуждать об их манерах? — ехидно поинтересовался я.

— Однажды к нам приезжал мой дядя… и я много читала в книгах. Твои манеры им совершенно не соответствуют.

Меня тронули за плечо. Оглянувшись, я увидел Саллиниана.

— Мне жаль прерывать вашу дискуссию, но заведующая больницей уезжает в Заллир и хотела бы с вами уточнить список необходимых зелий. Наш травник его составил перед отъездом, но, может быть, вы что-нибудь еще присоветуете.

— Хорошо, иду. — Я повернулся к Олисии и угрожающе сказал: — А с тобой я после поговорю. Что бы ты там ни вообразила, но я барон из древнего рода. — И, не дожидаясь ответа, поспешил за дознавателем.

Хозяйственная власть местной больницы была представлена полной пожилой женщиной с громоподобным голосом и манерами пехотного сержанта. Сразу было видно, что у такой не забалуешь: везде чистота и порядок, но стаи уборщиц резво что-то протирали и мыли, со стороны кухни доносились приятные ароматы, очередь в столовую из ходячих больных была выстроена чуть ли не по ранжиру.

— Вместо меня остается госпожа Торсилеза, — деловито рявкнула заведующая, скептически осматривая мою фигуру. — Она справится с работой. А вот вы… Ну если наш рыжик сказал, что справитесь, значит, справитесь. Когда-нибудь приходилось работать в больнице самостоятельно? Не на практике с толпой наставников?

— Около года я исполнял обязанности помощника лекаря в больнице королевы Сенлины в Сомберосе. Там мне уже доверяли довольно сложные операции.

— Вот оно что! — понимающе протянул дознаватель. — Помощник лекаря столичной больницы.

— Сгодится, — довольно рыкнула заведующая. — Вот список зелий. Надо ли что еще? Пишите, что считаете нужным, и не стесняйтесь: все вытрясу из этого жмота — хранителя склада.

Прочитав список, я внес несколько пунктов.

— Кое-что добавил, но не уверен, дошли эти новинки до ваших краев или нет.

— Дойдут, — уверила меня заведующая. — Итак, я с вами прощаюсь. Надеюсь, — почти угрожающе сказала она, — вы не обидите наших больных. Линичек, пошли. — Она подхватила господина дознавателя под руку, повела к выходу, но вдруг остановилась, снова развернулась ко мне и сказала, поумерив громкость: — И еще. Я очень благодарна вам за моего мужа. Сколько бессонных ночей мы провели, сколько зелий обезболивающих он выпил, сколько мазей втер… не перечесть. От всей души благодарю. — И они вместе с мужем поклонились мне.

Я, в свою очередь, молча поклонился в ответ. Дама с характером — сначала дело, потом личное.

Ко мне подошла стройная молодая женщина в мантии помощницы травника и тихим ласковым голосом представилась:

— Меня зовут Торсилеза. Я буду замещать госпожу заведующую на время ее отсутствия. С чего желаете начать, господин помощник лекаря? С осмотра больницы или с обхода?

— Можете называть меня просто Филлиниан. А начнем мы с обхода. — Я уже видел операционную, ординаторскую, с больными познакомлюсь при обходе, заглянуть на кухню можно и позже. — Кто меня будет сопровождать?

— Младшая помощница Миринилла. Я ее сейчас к вам пришлю, заодно она возьмет карты пациентов.

В четырехместной палате для безнадежных заняты были три койки. Точнее, больными — две: егерем тридцати двух лет с паучьей болезнью и стариком-плотником семидесяти одного года с ишемической болезнью сердца. На третьей отдыхала какая-то женщина.