Читать книгу - "Поход скорпионов - Евгений Лобачев"

– Ты о Змее? – осведомился Глаз.

– Нет, дружище, о твоей покойной бабушке.

– А где Фаэнира? – заозирался Глаз.

– Забудь о ней, – фыркнул Гиеагр. – Вряд ли она снова бросится тебя спасать. У призраков свои причуды.

Опять удар, а после – скрежет раздвигаемых каменных глыб. Змея пробивала себе новую дорогу. Земля заходила ходуном, сверху хлынул град из валунов. Несколько разлетелись на куски в дюжине шагов от нас, осыпав все вокруг тучей смертоносных осколков…

– Не выходите из ниши! – воскликнула Дева. – Здесь безопасно.

– Богиня! – взмолился Глаз, бросившись к ней. – Светоносная, ведь ты можешь убить эту тварь…

– Могу, но ты не знаешь, какой ценой, – прошептала богиня в ответ. – Спасение будет страшнее беды. Не теряй лица, Глаз, – добавила она, чуть помолчав, – не разочаровывай меня.

– Я не теряю, – прохрипел Глаз. – Просто не хочу перевариваться в брюхе этой скотины.

– Есть выход, – Дева повела головой в сторону Зеркала. – Посмотрись в него, вдруг поможет.

– Нет уж, – пробормотал разбойник. – Сейчас мое самое заветное желание – спасти свою шкуру!

Брови богини взметнулись вверх.

– Разве это плохое желание, смертный?

– Тут есть тонкость, – встрял в разговор Бурдюк. – Когда желание спасти шкуру исполнится, у моего друга появятся другие, более существенные. А Зеркала рядом уже не будет.

От нового удара, казалось, разлетелась на части сама земная твердь. Пыль заволокла все вокруг, погрузив наш крошечный освещенный пятачок в пучину удушливой мглы.

– Теперь мы даже не сможем увидеть, когда она подползет, чтобы нас сожрать, – сказал Бурдюк.

– Зеркало все еще в вашем распоряжении. – В голосе богини послышались насмешливые нотки.

– Это не выход. – Глаз сделал упрямый жест. – Вдруг и сейчас мое самое заветное желание – заполучить все эти восхитительные камушки из его оправы…

– Тогда ты умрешь богатым человеком, – сообщил Бурдюк.

– Но я не хочу умирать! – фыркнул Глаз. – Особенно теперь, когда…

Грохот оборвался. Разом, будто накрыли крышкой бурлящий котел. В обрушившейся на нас почти нестерпимой тишине со смертельной ясностью звучал один лишь звук – звук змеиной чешуи, скребущей по каменному полу. Чудовище вырвалось из ловушки.

Несколько мгновений мы стояли, оцепенев от ужаса, не в силах произнести ни слова.

– Ты не умрешь, Глаз, – нарушил гнетущее молчание Гиеагр. – Никто не…

Что-то огромное прорвало пелену пыли буквально в нескольких шагах от нас. Послышался глухой удар, брызнули осколки камня.

– Она атакует! – прошептала Дева. Изо всех сил стараясь сохранить надменный вид, богиня в тот миг все же мало чем отличалась от смертной испуганной женщины – побелевшие пальцы теребят поясок платья, в огромных, обращенных к Гиеагру глазах, застыла немая мольба.

– Атакует… – эхом отозвался Гиеагр, и взгляд его вдруг вспыхнул бесшабашным огнем. – Не отводи глаз, Светоносная, представление будет специально для тебя! И ты, Мильк смотри! Смотри и запоминай для своих свитков!

– С ума сошел?! – крикнул я. – Безумец, у тебя нет шансов!

– Шансов нет только у мертвецов, – ответил Гиеагр. – А я пока жив. Так что…

Продолжения я не услышал: послышался скрежет, в пыльной мути живой горой заворочалась, сворачиваясь в кольца, стальная громада змеиного тулова.

– На этот раз она не промахнется, – проговорила Дева.

– Так-то ты в меня веришь! – воскликнул Гиеагр. – Бодрись, бессмертная, смертный Гиеагр не даст тебя в обиду!

С этими словами он исчез в облаке пыли, шагнув навстречу верной погибели!

– Гиеагр! – запоздало крикнул я.

Ответа не последовало.

Тишина… Тишина войлочным колпаком опустилась вдруг на пещеру, окружила, стиснула нас в своих удушающих объятиях, похитила и спрятала все звуки, оставив нам лишь шелест дыханья да птичье трепыханье вспугнутых сердец. О, как она была коварна, эта тишина, сколько яда, сколько боли таилось в ее ватной немоте! С каким злорадством впитывали наш ужас мириады ее невидимых глаз, притаившихся там, за серым саваном пыли! С каким тщанием прятала она в своих недрах то кошмарное нечто, ту тварь, что изготавливалась сейчас к броску!

– Еще минута, и ей не на кого будет нападать, – прошептал Бурдюк чуть слышно, и от его слов я вздрогнул всем телом, будто над самым ухом грянул гром!

– Точно, – с дрожью в голосе ответил Глаз. – Сами передохнем, от страха…

И тут тишина взорвалась, грянув оглушительной какофонией звуков, выблевав в мир мешанину фантасмагорических картин!

Свист, удар, звон, шипенье, дробный стук разлетающихся камней… Хрип, вскрик, вой разрываемого в клочки пространства… Молния, стон, грохочущий высверк… Скрежет, брань, плеск… Извитая тень, перепутанные кольца, шелест, шорох, удары сердца… Клочок тишины, теперь желанной и благостной, как сон ребенка… Утробное бульканье, гром, визг камня по стеклу… Перекошенное лицо Гиеагра, призрак меча, желтый глаз твари, в нем – кровавый след непониманья… Рваные клочья пыльного облака, воронка, треск, сосущий звук… Гул, треск, треск, треск, ТРЕСК!!! Подгоняемая щелканьем гигантского бича, земля вдруг пустилась в пляс, сбивая с ног, впечатывая в голову, в грудь, в печень, в утробу безумный, убийственный ритм…

Я закричал, заорал как младенец. Что-то огромное врезалось в камень прямо у моих ног, взвилось, ударило снова, свилось в тугую спираль, распрямилось… Я сорвал голос, гортань обожгло каленым железом, но нескончаемый вопль ужаса все рвался и рвался из груди! Что-то огромное вновь взметнулось вверх, выпрямляясь, вытягиваясь в струну, превращаясь в стрелу, устремленную куда-то в небо, в какие-то невыносимо далекие дали, куда угодно, лишь бы оказаться подальше от этого места, подальше от неимоверной, разрывающей, высасывающей душу, одуряющей адской боли…

Миг спустя тело Змеи обмякло подобно шнуру, секунду еще назад «живому» и вдруг выпущенному из рук рыночным фокусником, и с мертвенным шелестом безвольно протянулось по полу пещеры. Бессмертная Змея была мертва, мертва без всяких сомнений. Рассеялась пыль, быть может подчинившись мановению богини, и в свете все тех же немеркнущих, пылающих без единого мерцания факелов нам предстала ужасающая картина.

В центре зала, скрыв почти весь пол, грудилась огромная масса камней – тех самых сталактитов, что вначале столь поразили наше воображение. Упав с огромной высоты, многие вонзились в землю и были подобны стрелам, пущенным богами с небес. Другие – раскололись, образовав необыкновенные, невероятно причудливые и страшные фигуры.

Однако в тот момент все это ничуть не волновало меня. Сорвавшись с места, я бросился бегом к этой страшной каменной груде, отчаянно выкрикивая имя Гиеагра. Сердце мое разрывалось от ужаса и скорби, а воображение рисовало кошмарную картину гибели моего друга. «Он там, он там, под камнями! – эта мысль жгла каленым железом, доводя до исступления. – Боги, он там, и мне ни за что не добраться до его тела! Ни похоронить, как он заслуживает того, ни насыпать высокий курган, подобающий его славе! О, сколь злую насмешку уготовила судьба величайшему из героев!» И тотчас обрушивал миллион страшнейших проклятий на свою голову, браня себя за безверие и преждевременное уныние: «Он жив! Он жив, шелудивый ты пес! Не смей оплакивать того, кто просто не может, не имеет права умереть! Он жив, жив, жив! Ты, Мильк, сгниешь в земле, а он проживет еще тысячу лет!»