Читать книгу - "Свобода выбора - Анатолий Дубровный"

– Сначала решим вопросы долга, или вы считаете такие вопросы бесчестными? А уж потом…

– Согласна, отдать долг – это тоже дело чести, – кивнула Тоша и добавила: – Но и о дуэли не будем забывать. Где ваш секундант? Надеюсь, он оговорит условия дуэли с моим секундантом, пока мы будем решать финансовые вопросы. Кстати, вы определились с оружием?

– Кавалерийские палаши! – со злорадством ответил Буйносов, глядя на маленькую фигурку девушки, для которой такое тяжёлое оружие будет очень неудобным. Да что там неудобным, просто неподъёмными! Тоша с деланным разочарованием вздохнула:

– Я думала – это будут пистолеты, но раз вы выбрали палаши, пусть так и будет.

– Именно палаши! – Буйносов с некоторым превосходством улыбнулся, восприняв слова Тоши как испуг. Продолжая ухмыляться, помещик добавил: – Дуэль по всем правилам и не ждите снисхождения! А вот, кстати, и мой секундант!

Буйносов указал на подошедшего франтоватого офицера-кавалериста, Тоша, здороваясь с ним, расплылась в улыбке:

– Здравствуйте, поручик! Рада вас видеть! Вы, князь, секундант у помещика Буйносова? Рада за вас! Пока мы решим некоторые финансовые вопросы, можете обсудить условия дуэли с моим секундантом, князем Мышинским. Кстати, в качестве оружия выбраны палаши, хотя я предпочла бы пистолеты, так быстрее было бы, без возни и почти без крови. Идёмте, господин помещик!

Не обращая больше внимания на побледневшего Курахова, Тоша пошла ко входу в банк. Буйносову ничего не оставалось, как последовать за ней, он удивился, но не успел выяснить – почему так побледнел его секундант. В помещении банка, к удивлению Буйносова, их уж ждали банковский адвокат и управляющий онским отделением «Вионского кредита». С одной стороны, в этом не было ничего странного – Буйносов был одним из богатейших людей Онской губернии, а другой – что-то быстро сориентировались эти двое, разве что в окно увидели прибытие буйносовской «кареты». Всё стало ясным, когда служащие банка провели посетителей в кабинет управляющего. Вызывая недовольство гонористого помещика, управляющий и адвокат основное внимание уделяли Тоше, а почему? Это стало ясно, когда управляющий банка сообщил Буйносову, что госпожа Ареньева через своего представителя госпожу Диа готова полностью погасить задолженность как основную сумму, так и проценты, на неё набежавшие. Буйносов, скривившись, поинтересовался, погашение процентов будет осуществлено за весь срок действия договора займа? Атоша, не переставая улыбаться, ответила:

– Нет, только по сегодняшний день, вы же требуете досрочной выплаты основного тела займа. Значит, и проценты будут выплачены те, что набежали на момент выплаты. Но я готова пойти вам навстречу и выплатить всё, но тогда погашение долга будет в сроки, указанные в договоре, не раньше!

Буйносов задумался, он уже понял, что его план – забрать земли Ареньевых в счёт долга – провалился и его требование о досрочной выплате (такой пункт был в договоре займа и был прописан именно по требованию заимодателя) обернулось потерей денег, и немалых! Настаивая на возможности досрочного возврата займа, якобы для того, чтоб уменьшить проценты по долгу Ареньевой, Буйносов рассчитывал, что та не сможет вернуть деньги по первому требованию и её имение как залог ссуды перейдёт к нему. Поэтому он выкупил немалую банковскую ссуду, но теперь… Фактически ему возвращали ту сумму, что он одалживал! Можно, конечно, попытаться отыграть назад, отсрочив сроки возврата, но это было бы потерей лица. А возможно, не только лица, так как улыбающаяся нахалка, расстроившая все планы алчного помещика, заявила банковским служащим, что с решением надо поторопиться, так как она не может ждать, у неё на сегодня ещё намечено весьма важное мероприятие – дуэль. Это немного насторожило Буйносова, уж очень эта девица настаивала на скорейшем проведении поединка, хотя чего боятся бывшему кавалеристу, умело владеющему палашом? Решив, что отыграется на дуэли (убивать эту девицу он не будет, только слегка покалечит, попортив её красоту), Буйносов подписал нужные бумаги. Пока это всё происходило, Анна Линишна молчала, так же молча она подписала все необходимые бумаги, при этом удивлённо подняв брови: выплата была оформлена так, будто это она её сделала! Уже на улице Анна Линишна спросила:

– Тоша, зачем вы это сделали? Я думала, что вы переоформляете мой долг на себя, а вы…

– Анна Линишна, мы же договаривались! – укоризненно произнесла девушка, у Ареньевой выступили слёзы и она, обняв девушку, стала приговаривать: – Спасибо Тоша, Тошенька! – А Атоша, успокаивая женщину, стала объяснять: – Когда мы с сестрой узнали о вашем бедственном положении, то решили… нет не помочь, а обеспечить будущее детей Атиши, ведь они будут вашими внуками! Вот поэтому не надо меня благодарить.

– Тошенька, а твои дети? Ведь у тебя и Артёма тоже будут дети! Мне так хочется понянчить внучат! – улыбнулась Анна Линишна, Тоша не ответила, только погрустнев, опустила глаза. А в это время происходил разговор между Буйносовым и Кураховым, отошедшими за карету помещика, говорил поручик, тихо говорил, Тоша слышала только обрывки того, что говорилось:

– Вы выбрали палаш? Но теперь же нельзя будет сменить оружие! А она мастерски… я на себе… это демон в юбке! Как мне рассказывали, она любым оружием тоже может… пользуется расположением военного и морского министров… сам император!.. Возможен любой исход поединка! А она…

– Через час приходит поезд, на котором приедут Артём, Тиша и Лёша, мы за ними поедем, а вы, Исав Васович, со своими девочками езжайте домой, а завтра мы ждём вас к обеду, – обратилась Тоша к Мышинскому. Тот напомнил Тоше, что её ещё ждёт дуэль, а он так и не обсудил её условия с секундантом Буйносова. Кроме этого, девушка приобрела платья для его дочерей, их принёс посыльный из ателье, как сказали Даша и Маша – за них уже уплачено, но это такая сумма… Тоша ответила: – Не надо обсуждать условия, дуэли не будет. Буйносов трус и сейчас будет извиняться. А платья… Это подарок вашим девочкам к моей свадьбе.

Всё произошло так, как и предполагала Тоша, бледный Буйносов долго извинялся, клялся в вечной дружбе и говорил комплименты. Тоша выслушала, разрешила поцеловать себе руку, но в гости, как Мышинского, не пригласила.