Читать книгу - "Семя Ветра - Александр Зорич"

1

Они появились ночью. Они пришли с востока, а не с юга, как того можно было ожидать. И не было в Синем Алустрале силы, которая могла бы противостоять их чудовищной мощи.

Сто тридцать варанских галер. Восемнадцать файелантов Ваарнарка. Крохотная рядом с многопалубными исполинами «морская колесница» под началом Горхлы. Огромный «Голубой Полумесяц» Ганфалы. И еще один корабль, которому в Синем Алустрале не знали имени.

«Молот Хуммера» – так называлось чудовище, на котором находилась ставка Шета окс Лагина.

Триста локтей в длину и шестьдесят в ширину. Шесть гребных ярусов. Медь от днища до стрелковых галерей. И огромные трюмы, заполненные невиданным грузом.

«Молот Хуммера» был построен за три месяца по личной просьбе Шета окс Лагина. Личные просьбы Сиятельного князя в Варане привыкли исполнять с особой расторопностью. Потому что не выполнить просьбу значило быть невежливым. Шет исповедовал вежливость и требовал того же от своих подданных. Для ослушников была только одна кара: смерть.

«Молот Хуммера» был единственным кораблем мира, способным служить подобием персональной голубятни для Серебряной Птицы. «Молот Хуммера» был единственным кораблем мира, способным хранить в своем чреве Золотую Цепь. Он служил и он хранил. Шет окс Лагин ничего не строил зря.

2

На душе у Герфегеста лежал свинцовый слиток тревоги. Ему не спалось. Он покинул жилые покои крепости и поднялся на одну из многочисленных башен, оберегавших покой Озера Перевоплощений.

В последние недели произошло слишком много событий, чтобы можно было как-то осмыслить и понять тайны глубинных связей между ними, значение происходящего. Темным мороком тайны было окутано и будущее. Что делать им теперь? На что надеяться?

За недолгие полгода, которые провел Герфегест в Синем Алустрале, он видел здесь только смерть и ненависть. Мир был поколеблен до самых своих устоев. Один за другим пали в прах Дома Ганантахониоров, Эльм-Оров и Пелнов. Изменился его, Герфегеста, волею Дом Гамелинов.

Но все это было лишь бессмысленной братоубийственной возней. Потому что теперь с другого конца мира пришел человек, чье могущество грозит затмить свет солнца на небесах. Рыбий Пастырь рядом с ним – мальчишка. Горхла – никто. Торвент – кто знает…

Торвент сейчас не имеет смысла, как не имеет его клинок, лишенный рукояти. Торвент, ради которого Стагевд в свое время не погнушался посягнуть на суверенные права Империи и завалил столицу грудами трупов, ради которого он, Герфегест, прошел через грязь столичных кварталов и через ночную сумятицу боя с кораблями Пелнов, Торвент тоже ничем не может помочь ему. Потому что Семя Ветра – в руках Ганфалы. А уж этот-то очень хорошо знает, что делать с Семенем Ветра.

Герфегест печально улыбнулся, невольно восхищенный непостижимым плетением Нитей Судьбы.

Когда Ганфала призвал его, Герфегеста, прийти в Синий Алустрал и принести Семя Ветра, Священный Остров Дагаат надежно охранялся войсками Империи и, по сути, безраздельно принадлежал Ганфале. Ему оставалось только заполучить Семя Ветра, чтобы ввергнуть мир во власть Хуммеровой тьмы. Стагевд в последний момент разрушил планы Ганфалы, захватив Рем, а заодно и Дагаат. В тот момент Стагевд был спасителем мира. Но он, Герфегест, не знал этого.

Потом он, Герфегест, пройдя через смерч кровопролития и усобиц, повстречал Харману. Вдвоем с ней они сожгли в пламени страсти жизнь Стагевда вкупе с могуществом Дома Гамелинов. К тому моменту Семени Ветра уже не было с ним, но он не знал этого, одураченный ловкой подменой Ганфалы.

Герфегест нервно цокнул языком, уязвленный мыслью о том, что Рыбий Пастырь переиграл его благодаря своему коварству, медоточивым устам и поразительной дальновидности. Ведь понятно же теперь любому недоумку, что Ганфала не зря уходил на три дня в Молочную Котловину и не зря потом Горхла вышел в море на «морской колеснице» Ваарнарка! Потому что у них уже были ключи от врат в Морской Завесе Хуммера. Потому что Ганфала уже тогда, видя, что силы его ничтожны перед Домом Гамелинов, решил призвать Шета в Синий Алустрал! Дерьмо, сплошь и рядом одно дерьмо, милостивые гиазиры!