Читать книгу - "Сладкое искушение - Венди Хаггинс"

Он говорит о нас. Подозревает нас с Анной в связи. Астероф поймет. Увидит между нами любовь. Брак. Это конец.

Кажется, мы осознаем это одновременно, потому что сразу же как можно быстрее и тише разворачиваемся и идем в обратную сторону.

Одному из нас надо напиться. Срочно.

Я забегаю в наш сьют, пролетаю мимо спальни, двигаясь прямо к мини-бару. Я не могу просить Анну выпить. Так будет неправильно. По не уверен, что ей комфортно прислушиваться к беседе отца с Астерофом. Поэтому знаками показываю ей, что один из нас должен остаться трезвым и слушать.

Она сразу же указывает на меня, и я передаю ей коричный ликер. Едва поморщившись, она выдувает его, в воздух прорывается аромат корицы. Отец и Астероф уже едут на лифте, флиртуя с какой-то женщиной. Надеюсь, она их хоть ненадолго отвлечет.

Дальше я передаю Анне апельсиновый ликер и она, хмурясь, выпивает и его. Интересно, она что-то чувствует? Вид у нее… вполне нормальный. Она похлопывает по своему запястью, и я показываю ей три пальца и сложенный ноль. Тридцать секунд. Женщина не смогла переключить на себя внимание Князей и они уже идут по коридору.

Я собираюсь дать ей амаретто, но она мотает головой и сама вынимает бутылку с текилой. Цокнув, она опрокидывает ее в себя, и на долю секунды я забываю, кто мы и в каком положении — так горячо это выглядит. Как и любой хардкор в ее исполнении.

Затем сердце ухает, стоит вернуться в настоящее. Анна протягивает дрожащую от нетерпения руку. Я отдаю ей водку, которую она тут же выпивает и, поморщившись, опускает бутылку на ковер. Согласен, текила повкуснее водки будет. Она снова тянет руку, и это при том, что она уже выпила четыре больших порции.

— Уверена? — знаками спрашиваю я. Если она перепьет — будет плохо, но с виду пока все в норме. Она быстро кивает и я, находясь под впечатлением, смешанным с ужасом, от ее устойчивости к алкоголю, даю ей ром. Который она выпивает все с той же легкостью.

Отец с Астерофом уже близко. Они молчат, слышны только шаги по мягкому ковру.

Пожалуйста, только бы получилось. Мы с Анной одновременно поднимаемся, но она, теряя равновесие опускается на пол.

И хихикает, в то время как у меня сердце в пятки опускается.

Ох ты ж. Черт.

Она поглядывает на мини-бар, а я провожу ребром ладони по горлу. Достаточно. Она хмурится. Пусть даже не думает о продолжении банкета! Проклятье! Лишь бы она не отключилась при Князьях.

Я хватаюсь за волосы. Да уж, отличная устойчивость к алкоголю.

Князья подошли к двери, все так же молча. Я смотрю на Анну и прикладываю палец к губам. Нельзя, чтобы она начала говорить. Раздается стук. Анна смотрит на меня. Черт, слишком явно, кажется, я разрушил всю операцию. Подорвавшись, я осознаю, что в таком состоянии она не сможет даже из сумки рукоять достать. Пить надо было мне. Кляня себя, я стискиваю зубы и открываю дверь.

— Отец. Князь Астероф. — Я наклоняю голову, притворяясь, что озадачен их визитом. — Я вам нужен?

Юное обличье ублюдка взмахивает рукой.

— Пусти нас и закрой дверь. Астероф хочет взглянуть на нее.

Я пропускаю их и закрываю дверь, затем следом за ними бреду в гостиную, вытягивая шею и высматривая Анну. Она сидит в той же позе, перед мини-баром, с крайне пьяным видом.

Она смотрит на усмехающегося ей Астерофа, одного из высших Князей.

— Она пьяна, — говорит Астероф. — Я не могу прочесть.

Сердце трепещет, мы получили небольшую отсрочку, но шоу продолжается. Если я никак не отреагирую, на меня падут подозрения.

— Что прочесть? — спрашиваю я. — Связь? Вы серьезно? — он игнорирует.

Вдруг Анна поднимается, точнее пытается подняться, но натыкается на диван. Не в силах стоять прямо, хохочет, а мне кажется, что я вот-вот сдохну.

— Ты не достойна нашего времени, — говорит отец.

Только не это. Не говорите с ней. Уходите, уходите.

— Хочу еще! — Анна вскидывает руку в сторону мини-бара. — Я одна все это не выпью. Составите компанию?

Черт, Анна, заткнись!

— Воздержусь, — ядовито усмехаясь, говорит отец. — По ты пей, пей, деточка.

Нет, тупая башка, ей нельзя. Проклятье, это ж когда она протрезвеет? Кажется, что прошла целая вечность. Анна падает на пол перед мини-баром, шорты у нее задираются, открывая вид на попку. Отец определенно замечает это, раз показывает непристойный жест, за который мне хочется врезать ему.

Астерофу становится скучно и он уходит. Меня так колбасит, словно на меня рой пчел напал. Я не могу просто стоять на месте. Подхожу к медиасистеме, рядом с которой валяется Анна, и опираюсь на нее, скрестив руки.

— Кто бы ни набивал эти мини-бары, они экономят на текиле, — говорит Анна. Она садится, взяв в руки бутылку, я же едва сдерживаюсь, чтобы не выбить ее у нее из рук.

Отец весело поглядывает на меня.

— Я же говорил, — выплевываю я. — Она — пьянь. Идиотка. Да как вы могли подумать, что между нами какая-то связь.

Пожалуйста, Анна, только не возникай. Молчи. Залезь в холодильник. Отключись. Да что угодно — только не бухай и не болтай.

— Хм, а что я должен был думать, когда ты не трахнул стюардессу? При том, что обычно ты как пес прыгаешь на все, что шевелится. — Черт…

— Фу! — верещит Анна, затыкая уши.

— Видишь? — бормочу я. — Недоразвитая.

Она открывает джин, и тут я уже просто не могу промолчать.

— Ты в дрова. Хватит уже.

— Ой, заткнись, — бурчит она. Я тянусь за бутылкой, но она успевает глотнуть оттуда и прижать тару к груди. И помахать мне пальчиком. Где там мои наручники?

— Не трожь вкусняшку! Это плохо, плохо, плохо. Вот че ты такой ворчун? Мы же в Вегасе, детка! — Она неловко поднимается, опираясь на мини-бар, и смеется. Подпрыгивает на месте и вытягивает руки, разлив при этом свой джин. Я б поржал, будь это в другое время и в другом месте. По не сейчас.

Ни капли не смешно. В любой момент пойдет откат. Каждая секунда дорога. Надо попытаться включить ей мозг. Отец и так поглядывает на нас с излишним интересом.

— Ты отвратительна, — говорю ей. — И с "этим" я должен нянчиться? Начнешь блевать — помощи не жди.

Она смеется и, покачиваясь, подходит ко мне и тычет пальцем в грудь.

— Тебя так кррруто бесить. Ты тааакоооой горячий, когда злишься.

Отец вклинивается к нам, вставая по другую сторону от Анны и касается губами ее уха.

— На твоем месте я бы дерзал. В таком состоянии он любит пожестче.

Я сейчас покажу ему пожестче, если он не снимет руку с ее талии. Есть у меня одно хреновое предчувствие, что отец не прочь перед началом саммита наказать ее своими грязными методами.