Читать книгу - "Берег Хаоса - Вероника Иванова"

Интересно, о чём думала Сэйдисс, настаивая, чтобы я пришёл сюда? И к чему эти её загадочные слова о проращивании Зёрен? Ничегошеньки я не прорастил, а если и сподобился, то все ростки давно уже загубил недополивом и недоприсмотром. Сколько их было?

Гордость и самоуверенность. С самого детства я полагал себя замечательным, неповторимым и безудержно талантливым. Возможно так оно и было, только сравнивать не с чем: мастерство Заклинателя можно оценить, если свести вместе двух любителей одной и той же стихии, тогда хоть будет ясно, кто быстрее и сноровистее. А в поединках с другими стихиями я побеждал. Как только научился сражаться, ни разу не проиграл. До той памятной схватки с Валлором... Впрочем, и сейчас не могу решить однозначно, поражение то было или победа. И с кем сражался на самом деле, тоже не могу решить. Наверное, всё же с судьбой. Благородно превратил чужой проигрыш в ничью, поплатившись за это всеми дальнейшими победами, которые... не состоялись. Долгие годы я вёл сражение, бессмысленное, кровопролитное, изматывающее, и только совсем недавно начал понимать, что нет заслуги в том, чтобы победить, и позора в том, чтобы проиграть. Есть лишь одно: честь добиться приглашения на следующий поединок. Необоснованная гордость исчезла: если и горжусь своими успехами, то совсем недолго – пока передо мной не замаячила новая задача, требующая решения. Самоуверенность? Я давно уже распрощался с ней, наблюдая, как люди вокруг быстрее и лучше справляются со многими вещами, ставящими в тупик меня. И всё же, кое-что мне тоже подвластно, так что прожитые годы не прошли зря.

Страх. По-настоящему я столкнулся с этим Зерном только в тот момент, когда понял: могу не успеть рассказать о том, что имеет значение. Вот тогда мне было страшно, да ещё как! Все предыдущие страхи показались тщедушными тенями, разлетающимися в стороны от одного плевка. Приближение собственной смерти – разве это страшно? Придётся всего лишь уйти. Пусть, теперь уже навсегда, но это только ваше личное дело, не волнующее, в сущности, никого. Разумеется, близкие будут переживать, рыдать, биться в истерике, а кого-то ваша кончина даже подвигнет на решительные и отчаянные действия, но... Всё это пройдёт. Успокоится. Утихнет. А вот гибель, грозящая всему тому, что вам дорого... Вот это страшно. Особенно если вы знаете, как отвести смертельный удар, но не успеваете никому передать свои знания. И как я только не поседел за те короткие минуты ожидания? Не умею глубоко переживать. Наверное. Может быть.

Злость и ненависть. О, как я ненавидел! Сначала беспомощность, заставлявшую заново проходить давно уже позабытый путь. Потом – собственную мать, чья чрезмерная забота о моём здоровье едва не привела к... А собственно, она и привела. К самому худшему из кошмаров, какой только может быть. Поменяться телом... Нет, поменяться жизнью с кем-то другим! Ненависть переполняла мою душу до тех пор, пока... В конце концов, я начал ненавидеть себя за своё же поведение и глупости, которые пытался творить. И как только осознал, что вся сила ненависти обрушена на меня же самого, стал остывать. Конечно, понадобилось много времени, чтобы отказаться от яростных чувств, но если родился на свет второй и последний раз, зачем торопиться уйти? Своя шкурка дороже чужой, как гласит народная мудрость. А поскольку я всё же был человеком рассудительным, хоть и взбалмошным, то смог сообразить, что лучше, а что хуже. И всю страсть ненависти перекинул на овладение знаниями и прочие труды души и рассудка.

И последнее из зёрен Хаоса, которое нашлось во мне. Любовь. Я никогда не полагал себя способным любить. Дурак. Просто ни разу не пробовал. Оказалось, это вовсе не сложно, только не нужно замыкаться в себе, не нужно ставить преграды и уж, во всяком случае, не нужно пытаться изменять того, кого любишь. А любовь... Она может быть разной. К человеку ли, к своему занятию, к клочку земли, на котором живёшь – предмет не важен. Главное, чувствовать: без этой крохотной песчинки, скребущей душу, перестанешь существовать. Нет, не умрёшь. Всего лишь изменишься. Но в ту сторону, в которую не стоит бросать даже короткого взгляда. Наверное. Может быть.

Нагибаюсь, зачёрпываю ладонью горсть песка и начинаю разминать пальцами его смёрзшиеся комочки. Зверь, говорите? Я даже не знаю, как его позвать. Тайрисс заметила, что Хаоса в моей душе стало совсем мало. Сможет ли он услышать меня? Откликнется ли? О какой только ерунде думаю! Конечно, и слушать не станет. Зачем же я тогда пришёл сюда? Чтобы сделать приятное повелительнице. Чтобы немного побыть одному и подумать, в тишине и спокойствии.

Пересыпаю песок из одной ладони в другую.

Да и что я мог бы сказать Зверю, вздумай он появиться? Что я мог бы предложить?

Быть хозяином? Увольте! Хозяин всегда сильнее, хоть телесно, хоть духовно, потому и становится хозяином. А мне не под силу кого-то укрощать, как не под силу и сразить величием мыслей.

Быть другом? Нет, и этот вариант мне не подходит. Друзьями могут быть только равные, а я давно уже потерял возможность на равных разговаривать с Хаосом, не то, что играть.

Что же остаётся? Попросить о защитнике? Признать свою беспомощность и уязвимость? Принять свою ничтожность и молить снизойти? Мне не сложно, вот только... Насколько помню свою прежнюю жизнь, слабые трусы всегда вызывали у меня презрение и гадливость. Почему Хаос не может испытывать те же самые чувства по отношению ко мне? Очень даже может. А стало быть...

Зря я сюда пришёл. В том смысле, что просить некого и не о чём. А вот насчёт всего остального, пожалуй, не ошибся. На душе стало совсем спокойно. Даже предполагая, что по возвращении в Нэйвос буду немедленно прирезан во исполнение воли будущей императрицы, всё равно не переживаю. Убьют? Да и на здоровье! Лишь бы убили с благой целью, а не просто так.

Поднимаю ладонь с песком повыше.

– Прости за то, что потревожил. Был рад немножко поболтать и, если не возражаешь, как-нибудь снова загляну сюда. Сладких снов!

Медленно опрокидываю чашу ладони. Песчинки падают вниз, тихим шелестом приветствуя своих сестричек и братишек. Последняя находит своё место, и снова наступает тишина. Остаётся лишь отправиться в обратный путь. К дому.

– Как всё прошло?

Это Валлор, дожидающийся результатов моей прогулки.

– Что-то должно было пройти?

Он внимательно всматривается в моё лицо и прочие части тела, стараясь разглядеть следы зубов, оставленные на одежде.

– Ничего не было?

– Ничего. Разве могло быть иначе?

Валлор вздыхает. С таким разочарованием, что я начинаю хмуриться:

– Неужели ты надеялся, что... Уму непостижимо! Ты настолько наивен?

Голубые глаза смотрят по-детски виновато.

– Вэл, это глупо.

– Знаю. Но ты всегда был сильнее и умелее, поэтому...

– Бред. Вся моя сила канула в небытие вместе с телом. А чудеса... Их не бывает. Со мной, по крайней мере.

Валлор согласен, но его лицо выражает крайнее сожаление.

– Ладно, не расстраивайся... Если и дальше обещаешь не пренебрегать дружбой с таким ничтожеством, как я, могу кое в чём тебе помочь. Осуществить, так сказать, твою сокровенную мечту.