Читать книгу - "Поспорить с судьбой - Оксана Панкеева"

— Сама узнаешь, — пожала плечами Эльвира и опять уткнулась в книгу. Ей действительно было совершенно неинтересно, что скажет Кира Камилле, застукав его величество за супружеской изменой. Может, и ничего не скажет. А может, и зарубит на месте. Какая разница. Тут Карлсон третью неделю не появляется, а Камилла со всякими глупостями…

— А я бы не рискнула проверять, — заявила герцогиня Дварри. — А то ведь пришибет. Как того беднягу, который додумался анекдот рассказать…

— Все мужчины столицы будут безутешны, — хихикнула Вероника. — Акрилла, а ты так до сих пор и не перепихнулась с его высочеством? Все целомудрие свое лелеешь? А, между прочим, он, говорят, нашел себе другую, пока ты ломалась.

— Ну и пусть, — насупилась Акрилла и закрылась очередным романом. — Подумаешь, какая-то крестьянка! Она ему скоро надоест. Зато больше уважать будет.

— Если бы ему некого было уважать, — засмеялась Камилла, продолжая надругательство над леденцом, — oн бы просто сходил лишний раз пообщался с наставником. А с тобой он связался потому, что ему не с кем было потрахаться. А как только нашел с кем, так и забыл о твоем существовании.

— Так уж и не с кем, — возразила Акрилла. — Вон, Вероника его чуть не силком к себе тащила, все хотела посмотреть, какой же он в постели. И что, пошел? Не пошел. За мной стал ухаживать.

— Ага, — фыркнула Вероника. — Поухаживал, понял, что тебе, кроме ухаживаний, ничего не надо, и нашел себе крестьянку. Ты что, до старости намерена носиться со своим целомудрием?

— Не твое дело, — надулась Акрилла. — Может, я просто еще не нашла достойного кавалера.

— Вы посмотрите! — издевательски посочувствовала Вероника. — Нет для нашей Акриллы достойного кавалера! Принц ей, видите ли, не подошел!

— Попади она сюда год-два назад, — усмехнулась маркиза Ванчир. — Фиг бы она сохранила свое целомудрие. Его величество пригласил бы и отымел, не спрашивая. И отказаться бы не рискнула. Даже рада бы была. А тут перед Мафеем выпендривалась… Эй, Сюань! Вот ты бы стала ломаться, если бы за тобой принц ухаживал?

— Что есть «ломаться»? — не поняла юная невольница.

— Это вот так, как Акрилла. Мафей к ней и так, и этак, а она с ним трахаться не хотела.

— О! — поняла Сюань. — Мафей хороший. Милые ушки. Почему не хотела трахаться?

— А ты бы хотела?

— Если господин его величество разрешить.

— Дамы, прекратите развращать молодежь, — подала голос Эльвира. — Его величество не разрешить… Тьфу ты, не разрешает. Говорит, ей рано. И может рассердиться, если что.

— И что он нам сделает? — хмыкнула Камилла.

— Попросит ее величество разобраться с ее придворными дамами, — невинно пояснила Эльвира. — И мало не покажется. Двадцать отжиманий и час занятий на плацу.

Дамы дружно захохотали, представив себя на плацу, но развращать молодежь перестали и переключились на более мирные темы — стоит ли новая помада Камиллы тех денег, что она за нее отдала, а также войдет ли в моду оригинальная прическа ее будущего величества, подобно тому, как вошли в моду Ольгины штаны. С прической разобрались сразу, единогласно решив, что человеку, имеющему два глаза, такая прическа будет просто мешать. А о помаде спорили бы еще долго, если бы их не прервали самым неожиданным образом.

Дверь внезапно отворилась, словно от хорошего пинка, и в дверном проеме возник, шатаясь и держась за косяк, пьяный в хлам принц Мафей. От наблюдательных дам не ускользнуло и то, что в ухе его высочества красовалась золотая сережка, которой еще утром не было, а волосы на висках были заплетены в две тонкие косички, скрепленные на концах нефритовыми заколками в виде птичек. Юный принц повел глазами по комнате и заплетающимся языком выговорил:

— Вер-роника! Я т-те эльфа привел!

И пока ошалелые дамы пытались сообразить, что делать, он переступил порог и продолжил, обращаясь персонально к Веронике:

— Ты же хотела? Посм-мотреть какие у эльфов? А я, значит, сопляк? Так я т-те эльфа привел. Вот. Взрослого. Хули… Хоулиан, заходи.

И в комнату действительно вошел эльф. Живой, настоящий эльф, ослепительно красивый и вполне взрослый, только почти такой же пьяный, как и Мафей. Впрочем, при виде эльфа дамы офигели настолько, что его состояние уже не имело особого значения.

— Здравствуйте, дамы! — радостно возгласил он, восхищенно перебегая взглядом от одной дамы к другой. — Меня зовут Хоулиан и я просто счастлив видеть вас. О, вы все так прекрасны, что я просто в затруднении…

— А я т-те че говорил! — ответил Мафей с такой гордостью, будто все они были его родные дочери.

— Человеческие женщины — это нечто невероятное! — продолжал эльф, изучая окаменевших от изумления дам. — Я всегда обожал человеческих женщин. А мама говорит — извращенец. Да, я извращенец! И горжусь этим! Ну, кто тут хотел посмотреть на мой член?

Вероника зарделась и хотела что-то сказать, но тут опомнилась Камилла. Видимо, последнее сказанное слово возымело на нее некое магическое действие. Она подорвалась с места, соблазнительно колыхнув бюстом, и промурлыкала:

— Я буду просто счастлива. И не только посмотреть.

— Т-ты ост-торожно, — предостерег приятеля Мафей. — Она такая… Если у тебя не огромное отрадное… то есть, осадное бревно… то она тебя охает. Как Элмара.

Камилла задохнулась от возмущения и хотела что-то возразить, но тут опомнилась Вероника, подбежала поближе и вылезла вперед Камиллы, оттерев ее плечом.

— Так не честно! Я первая хотела!

— Девочки, не ссорьтесь! — умилился эльф. — Меня вполне хватит на вас обеих. А если еще кто-то хочет посмотреть, то пожалуйста, мне не жалко… — он взялся за пряжку ремня, видимо, всерьез намереваясь снять штаны в присутствии дам, но тут что-то глухо стукнуло об пол, заставив всех отвлечься и обернуться на звук. Как оказалось, это рухнула со стула Акрилла, благоразумно лишившись чувств заранее. Камилла между тем отпихнула Веронику, презрительно обозвав ее малявкой, соплячкой и неумехой.

— Да уж, по борделям не обучались! — не осталась в долгу та. — И осадных бревен в рот не брали! Куда уж нам!

Камилла немедленно вцепилась ей в волосы, и посреди комнаты завязалась небольшая потасовка, несказанно развеселившая Мафея. Его спутник, напротив, огорчился, заявив, что не находит ничего утонченного в подобном поведении, и перевел внимательный взгляд на Эльвиру. Эльвира, наконец, тоже опомнилась и вспомнила, что она тут что-то вроде начальства.

— Господа! — строго сказала она. — Извольте вести себя подобающим образом! Ваше высочество, идите спать немедленно, пока вас не увидел наставник! А вам, сударь, должно быть стыдно спаивать ребенка!

Пьяные эльфы переглянулись.

— По-моему, я ей не нравлюсь, — пожаловался Хоулиан.

— Это Эльвира, — пояснил Мафей. — Ей нравится… он.