Читать книгу - ""Огненное зелье". Град Китеж против Батыя - Владислав Стрелков"

– Володя, смотри… – тихо сказал дед Матвей и заскрипел зубами.

– Спокойно, поручик, спокойно…

Один из сопровождающих остановил взмахи глашатая с бунчуком. Тот вспыхнул лицом, но, повинуясь жесту, покорно отъехал назад, а вперед выехал третий…

– Рад видеть князя Керженского в полном здравии, – заявил Буол.

– Не могу сказать того же, – стараясь говорить спокойно, ответил я.

– Повелитель чистого неба всегда хранит сынов своих! – рассмеялся монгол. – Какое сегодня небо, посмотри, князь. Посмотри и подумай. Хан Бату предлагает славным русским богатурам свою милость. Оставьте свои копья, вложите мечи в ножны, и присягните Великому Чингизиду, и будьте гостями на празднике его…

За щитами гуляй-города послышалась возня с приглушенной руганью. И я почувствовал, как напряглись мои спутники. Борис выдохнул сквозь зубы, вновь скрипнул зубами Кубин, а Коловрат сильно сжал кулаки. Я взглянул на небо – там кружил большой черный ворон. Впрочем, он уже не один, по кромке леса угадывались целые стаи. Чуют, что скоро тут прольется кровь, слетаются. Вот только кто сегодня в меню у ворон…

– Вот что я скажу тебе, Буол, – сказал я монголу. – Душа – Богу, сердце – женщине, долг – Отечеству, честь – никому! Так хану и передай.

На лице степняка мелькнуло недоумение, затем глаза сверкнули злобой. Он правильно понял мои слова.

– Не хочешь быть гостем ты, – процедил с угрозой Буол, – тогда гостями станем мы, князь.

– С обнаженным клинком в гости не ходят, степняк. Нам не о чем больше говорить.

– Береги свою голову, князь, – посоветовал монгол, разворачивая коня.

– Не могу сказать того же в ответ, степняк.

Мы вернулись за щиты. Там Макар Степанович и несколько ратников с трудом удерживали Михаила Борзова. Парень рвался вперед и скрипел зубами…

– Чисто зверь, как увидел послов, – сказал Лисин. – Еле удержали…

– Это был убийца Гаврилы Борзова, – пояснил дед Матвей.

– Княже-е-е! – взвыл парень, пытаясь вырваться из рук бояр. – Дай мести свершиться!

Я подошел к парню, наклонился и сказал:

– Послушай меня, Миша. Ты отомстишь ему. Я знаю – куда он направится. Я хорошо тебя подготовил и уверен – ты справишься.

– Да-да, княже… – кивнул Борзов. – Я понял…

– Отпустите его.

Ратники разошлись, выпуская из своих объятий Михаила.

– Я помню отцов своих, – зашептал парень. Затем продолжил громче: – Я плоть от плоти твоей, отец мой. Помню и чту тебя.

– Я кровь от крови вашей, славные пращуры мои! – Уже неслось над холмом. Каждый ратник, глядя вперед и сжимая рукояти сабель и мечей, пел песню смерти. И летели над ратниками слова древних воинов:

– Вижу я всех отцов своих!

– И пред вами стою, аки есть я!

– И чую я силу рода моего, кипящую в жилах моих!

– И пред смертию лютой не поколеблет мя сомнение, ибо мертвые сраму не имут, ано смелые живут вечно.

Стихли все звуки. И стихли враги. Только слова готовящихся к смерти ратников, четко и слитно произносимые всеми, заполнили все вокруг. Слова, подобные тем, что я слышал перед Керженской сечей.

– Как отец мой!

– Как все пращуры мои!

– Так и я с-а-а-а-ам! – Рев воев разлился в морозном воздухе. Вдалеке из леса вспорхнули галки и воронье.

– Прости за все, брат… – Бояре пропели песню смерти, теперь они прощались друг с другом.

* * *

– Демьян, – кликнул я Горина, – Михаилу и Макару по два десятка лесовиков отбери. Пусть перекроют те тропы в лесу. Мыслю, оттуда поганые попытаются ударить. Миша, ты помнишь, где мы коробы с огненным зельем поставили?

Борзов кивнул.

– Вот укроетесь там и ждите. Убийца твоего брата придет. Обязательно.

– Да, княже! – кивнул парень и ушел вместе с Гориным.

– Княже, поганые начали!

Мы выглянули за щиты. Конные массы начали двигаться. Похоже, сейчас начнется атака.

– Почему ты считаешь, что этот Буол пойдет через лес? – спросил Кубин.

– Пойдет, – усмехнулся я, следя за маневрами и стараясь угадать – где и куда сначала ударят степняки. – По глазам его понял.

Несколько тысяч степняков уже взяли разгон, направляясь к холму там же, где поднималась дружина. Тут никаких препятствий, кроме нескольких рядов ежей.

– Эх, славная сеча будет! – Коловрат пихнул Кубина. – Как считаешь, Матвей Власович?

– Да, напьются крови вражьей наши клинки.

Атакующие достигли середины подъема, повернули и поскакали вдоль, стреляя на скаку из луков. Щиты гуляй-города мгновенно обросли стрелами. Пространство меж рядами щитов как будто заросло идеально ровными ростками.

Через смотровую щель я следил за степняками. Наконец они достигли чуть заметного провала в снегу. Это был ров с острыми кольями. Его занесло снегом, а ветры подровняли снежный покров, и теперь этот провал еле заметен. Хороший и неожиданный сюрприз для вражеской конницы. Первые всадники влетели в ров и закувыркались, следом начали падать другие, на них наседали последующие. Началось столпотворение.

– Бей! – И густой тучей полетели ответные стрелы. Среди них чертили смертельный пунктир болты, это пять десятков новиков стреляли через смотровые щели из арбалетов.

Тул со стрелами быстро пустеет. Он не один, но все равно кричу обозникам:

– Запас давай!

Рядом, гоняя в ножнах тяжелый меч, сквозь зубы ругается Коловрат:

– Сидим, как мыши в норе, носа не высунуть. Полезли бы, что ль?

У щита новик деловито заряжает арбалет…

Кубин с пулеметной скоростью метает стрелы…

– Хорошая куча вышла! – радуется Коловрат. – Но помашем ли клинками?

Кубин, вколачивая стрелы во врага, отрывисто говорит:

– Никуда. Сеча. От нас. Не денется!

Атака монголов практически захлебнулась. Напирающие сотни еще давили вперед, а ров уже забился трупами. Толчея врагов – отличная мишень. Бояре исступленно метали стрелы. Наконец, степняки ринулись с холма. На склоне остались сотни убитых вповалку с бьющимися в агонии лошадьми.

– Ага, получили?! – захохотал Коловрат. – Погань степная!

Улыбаюсь и, глядя в щель, говорю:

– Я же говорил, первую атаку и так отобьем. А вы в курсе, господа, что монголы уже сталкивались с порохом в Китае? И у них есть китайские инженеры. Так что я не удивлюсь, если появятся и пушки.

– Да ну? – Евпатий повернулся, собираясь посмотреть на монголов. – Скорей всего, они притащат сюда пороки, если они у них еще остались.