Читать книгу - "Прошедшее повелительное - Дейв Дункан"

Она поднялась по ступеням Святилища…

Тела исчезли.

Элиэль стояла, окаменев, не веря своим глазам. Нигде ни движения. В конце концов она подошла поближе и посмотрела внимательнее. На камнях остались только следы крови. И все.

Вскоре она обнаружила в лесу дорожку примятой травы, ведущую к обрыву. Кто-то отволок тела сюда – скорее всего один человек, иначе кусты не были бы примяты так сильно. Она даже нашла на колючке клочок черной ткани.

На краю обрыва она легла на живот и заглянула вниз. Далеко внизу Суссуотер как ни в чем не бывало катил свои желто-бурые воды. Отсюда вода казалась почти спокойной. Где-то на полпути к воде у скал кружили птицы, значит, тела застряли в камнях.

Кто мог сделать это? Ясное дело, не случайный паломник – откуда ему взяться здесь среди ночи. Старый Порит Кротолов слишком боится Жнецов. Да, а ведь поблизости могут шнырять и другие Жнецы! Но она не сможет распознать их – без рабочей одежды. Т’лин Драконоторговец мог уйти от погони, а потом вернуться сюда. Или Служба, о которой он говорил, направила в Святилище своих людей. Жнецов она не хотела. Служба богохульствовала, так что Элиэль решила, что не хочет и ее. В любом случае она не знала, что это за Служба и кто в ней работает или где ее искать. Д’вард должен знать это, вот он пусть и решает.

Элиэль нашла Порита около прудика неподалеку от его убежища. Она склонилась к нему с берега и радостно пожелала доброго утра.

Старик подпрыгнул, как лягушка, и хмуро уставился на нее.

– Ты не убирал мертвые тела из Святилища? – спросила она.

Он замотал головой, выпучив безумные глаза.

– Что у нас на завтрак?

Отшельник нахмурился еще сильнее и снова мотнул головой. Потом ткнул пальцем в сторону пещеры и сделал жест «убирайтесь».

– Ты хочешь, чтобы мой друг и я ушли?

Энергичный кивок.

– Я уверена, что мы уйдем сразу же, как он отдохнет. Но сейчас он очень слаб, и ему нужно набраться сил для долгого пути. Так что свежее мясо, и побольше!

Она изобразила торжествующую улыбку, и старик нехотя улыбнулся в ответ.

– И не делай непристойных жестов, Порит Кротолов! Ты жрец, ты сам говорил. Так вот, это дело рук богов. Ты упомянут в пророчестве, в «Филобийском Завете», а святой Висек – бог пророчеств. Значит, боги помнят о тебе, следят за тем, что ты делаешь, и ожидают, что ты поможешь Освободителю исцелиться. Так говорил оракул!

Мрачный взгляд.

– Так что завтрак, с твоего позволения.

Элиэль встала и пошла от него с таким достоинством, что почти забыла о своей хромоте. Амбрия Импресарио могла бы гордиться ею.

Она обнаружила Д’варда сидящим у входа в пещеру. Он слабо улыбнулся ей и окликнул: «Элиэль!»

– Благодарение богам, Д’вард! Ты наконец вспомнил, как надо говорить?

Он непонимающе посмотрел на нее. Его глаза оказались ярко-синими, а волосы – обычного черного цвета. Его не назовешь красавцем, решила она. Немного простоват и костляв. С другой стороны, уродом его тем более не назовешь.

И вообще оценивать его внешность сейчас было трудно. Слишком он бледен. И весь покрыт синяками и ссадинами. На повязке запеклась кровь, и рот кривился от боли. Ну и ладно, зато он пришел в себя и, возможно, начал поправляться. При дневном свете он казался старше, чем ночью. Многие мужчины бреют лицо, особенно таргианцы. Гольфрен и К’линпор тоже брились, потому что исполняли роли молодых, а при необходимости всегда могли нацепить бутафорскую бороду. Брились и юнцы вроде Клипа Трубача, так как их усы очень уж несолидно выглядят.

– Пить? – спросила она, изобразив, будто пьет, и ткнула пальцем в ручей. – Воды?

Он кивнул.

– Пить.

Элиэль опустила тыквенную флягу в воду и вытащила ее полной. Потом научила его разнице между «я пью» и «ты пьешь».

– Я пью, – сказал он и напился. Его руки дрожали. Улыбка, тарабарщина.

– Спасибо.

– Спасибо?

Она кивнула.

Он дотронулся до повязки и повторил «спасибо» еще раз. Он очень славно улыбался.

Элиэль уселась поудобнее и начала урок. Мужчина, женщина, мальчик, девочка, дерево, небо, пальцы, счастливый, грустный, сердитый…

Тело отчаянно болело. Мышцы свело. Казалось, он переломал о камни все кости. Тошнота, правда, унялась, и в голове прояснилось. Его здорово вело, когда он пытался встать, но через день-другой он придет в норму.

Соседство оказалось неожиданно похожим на Землю: притяжение и температура, небо и облака, солнце – все почти не отличалось от земных. Растения напоминали ему те, что он видел на юге Франции. Да и день обещал выдаться соответственно жарким. И все же это не Земля. Луна совершенно неправильная. У жуков – по восемь ног.

Бред! Его разум отвергал наглядные свидетельства. Он скоро проснется и очутится в больнице Альберта. И тогда откажется от любых усыпляющих таблеток!

В ночных воспоминаниях мелькало несколько мечей, но никакого огнестрельного оружия. Это ставило местную цивилизацию где-то между каменным веком и Ренессансом. Немалый интервал. И на нем, и на Элиэль была простая одежда, напоминающая безразмерные нижние рубашки. Руки, плечи и нижняя часть ног – на виду. Аборигены в Кении вполне обходились и меньшим. Но попробуй он прогуляться по английскому пляжу в чем-нибудь вроде этого, его бы немедленно арестовали. Домотканой ткани было далеко до манчестерских, что, впрочем, не означало отсутствия на планете более или менее развитой цивилизации. И на Земле, кроме Лондона, есть еще Ньягата. Мир велик, и он не может судить о нем по лесной глуши.

Помещение оставляло желать лучшего. Он не помнил, как попал в пещеру. Девочка не смогла бы притащить его одна, значит, поблизости у нее есть друзья. И возможно, враги тоже, иначе с чего бы ей его прятать? А ее настойчивые попытки обучить его языку? Означает ли это, что здесь нет никого, кто говорил бы по-английски? Он легко выучил немецкий, проведя лето в Гейдельберге у Швайтцев. Но фрау Швайтц свободно владела английским. Теперь же, без переводчика, способного прояснить сложные моменты, придется худо. Даже с его способностью к языкам.

Элиэль была славной девочкой с кудрявыми волосами и гордо вздернутым носиком. На вид ей было лет двенадцать, не больше. Хромая – явно повреждена нога. Кто-то из ее предков был с Кавказа, но она могла бы сойти и за англичанку. Сообразительная. Стоило им покончить с предметами, на которые она могла показать, как девочка достала мешок из шкур и высыпала его содержимое на плоский камень. Мешок оказался полон мелкого бурого песка. И она использовала его как доску. Тут разговор сделался интереснее.