Читать книгу - "Тимьян и клевер - Софья Ролдугина"

Айвор замер на несколько секунд, а затем отвернулся и стал медленно подниматься обратно. Тисовая ветвь за его спиною роняла пожелтевшие, пожухнувшие иголки в иней.

– Как я и думал, – произнёс он ровным голосом. – Что ж, одна весть хорошая – я знаю, где и когда будет плясать Шевонн перед белой госпожой. Беда в том, что нас не приглашали, а без приглашения туда не попасть.

– Куда же? – Киллиан вновь еле поспевал за компаньоном, но тот и не думал обождать.

– В Лондон. Слышал историю о том, как неосторожное королевское слово на веки вечные отдало королевский дворец во власть фейри… – он сделал небольшую паузу, улыбаясь уголками губ – …на одну ночь в году?

Запах яблоневых цветов исчез; меньше стало инея на земле, и показалась старой ивой дорога, по которой бежала от моста, спотыкаясь, миссис Майлз с раскрасневшимся носом. Киллиан спрятал озябшие кисти в рукава, невольно горбясь на сыром ветру, и покачал головой:

– Не приходилось. Но в Дублине не больно-то охотно говорят о том, что творится в Лондоне.

– Люди, – усмехнулся Айвор, замедляясь и наконец-то позволяя компаньону поравняться. – Я вот ценю свой народ, в каком бы краю он ни обитал… Правда, с кузеном Эн Ро Гримм из Бретани предпочёл бы не встречаться с глазу на глаз, но не о том речь. Слушай. Десять лет назад ваша королева Элеонора сочеталась браком с принцем Вильгельмом Австрийским. И аккурат к свадьбе закончили наконец строить дворец, первый камень которого заложили одновременно с первым криком новорождённой принцессы Элеоноры. И дворец вышел таким прекрасным, что королева, гуляя там с молодым мужем, никак не могла удержаться и всё нахваливала башенки и галереи, залы и подвалы. А под конец возьми и скажи, – тут взгляд Айвора стал хитрым. – «Право, волшебный дворец! Роскошней, чем чертоги под Холмом! Только фейри здесь не хватает – а ведь они неплохо смотрелись бы в нашем саду». И вдруг послышался голос будто бы её мужа: «А вы пригласите их, если так считаете». Королева Элеонора рассмеялась и сказала: «А вот и приглашу! Пусть приходят на рождественский бал, только непременно с цветами. Правда, изящная шутка, мой дорогой супруг?». Но когда она обернулась, то увидела, что муж её остался в саду, а она сама идёт по галерее с прекрасным юношей – волосы точно солнечный свет на закате, глаза точно расплавленное золото, а улыбка лукавая. Это был сын госпожи ручьёв и долин, которому вздумалось пошутить. Но слово есть слово – и с тех пор уже десять лет каждый год, одну ночь сразу после Рождества во дворце веселятся фейри. Правда, из уважения к королеве Элеоноре, которая сдержала обещание, прийти на этот бал могут только те, у кого есть королевское приглашение.

– И даже ты не сможешь пробраться во дворец без него? – недоверчиво воззрился на компаньона Киллиан. Тот пожал плечами:

– Отчего же, смогу. Но это, мой очаровательный друг, дело чести. Слово королеве давал мой дальний родич – господин звонких флейт, багряных закатов и цветущих лугов, сын великодушной госпожи ручьёв и долин. Мы, правда, зовём его между собою Златоглазкой, – улыбнулся вдруг Айвор – настоящей, тёплой и живой улыбкой, в которой сквозила любовь и немного насмешки. – Но не вздумай обратиться к нему так, если тебе дорог… Если хочешь оставаться джентльменом.

Киллиан невольно положил пальцы на пояс и ускорил шаг.

– Он такой грозный?

– Нет, – ответил без улыбки Айвор. – Но у него есть грозный друг, тёмный друг – вот и вторая причина держать слово и беречь пуще зеницы ока честь господина звонких флейт, багряных закатов и цветущих лугов. Не вешай нос, Флаэрти, на бал мы попадём, обещаю. Приглашение я раздобуду – ты ведь не сомневаешься во мне?

– Сомневаюсь или нет… Будто у меня есть выбор, кому ещё довериться. И, между прочим, завтра уже канун Рождества, так что времени осталось немного, – вздохнул Киллиан. Компаньон развеселился:

– Тем хуже для тебя. Кстати, вот и та неряшливая женщина, позабыл её имя. Ну-с, взглянем на шаль…

Осторожно приняв кружева из рук миссис Майлз, Айвор пробежался взглядом по узорам, затем пропустил шаль сквозь кольцо из пальцев. Вдовушка наблюдала с благоговением, не смея даже лишний раз носом шмыгнуть.

– Сделано человеком, без сомнений, – изрёк наконец колдун-фейри и, скомкав шаль, бросил ею в Киллиана. – Но мастерски. А вот узор мне знаком, и придумали его отнюдь не смертные. Скажи-ка, женщина, на платье, которое сделала Шевонн, был такой же?

– Постарайтесь вспомнить, миссис Майлз, – немного смягчил Киллиан грубость компаньона. Но вдова, кажется, вовсе её не заметила:

– Ох, такое и захочешь – не забудешь, сэр! Но узоры всё ж таки отличались, у меня глаз намётан. Эти вроде как на цветы похожи, снегом тронутые. А там и цветы были, и снег, но как издали глянешь – видишь большое дерево, а листья так и трепещут, так и трепещут…

– Довольно, – прервал её Айвор и обернулся к компаньону: – Возвращайся домой, прелестный мой друг, и постарайся чем-нибудь занять свой, без сомнения, деятельный ум до моего прихода. А я покуда раздобуду нам приглашение. А ты, женщина, – обратился он к миссис Майлз, – жди спокойно. Ровно через три дня на холме ты увидишь дочь. И подумай хорошенько, чем ты сможешь удержать её дома, когда она увидала уже белую госпожу и сплясала среди её свиты.

Сказал – и шагнул в сторону, на обочину. Киллиан попытался было удержать его, схватил за рукав, но в пальцах осталась лишь тонкая, нежная паутинка.

Кэб он брать не стал, чтоб лишнего не тратить, и отправился из Дримны пешком. До дома добрался, когда уже давно стемнело. Фэй как раз возвратилась от профессора Фоксгловза и только-только повесила на крючок новый серо-голубой плащ с куньей оторочкой. То был дар от благодарного торговца, который умудрился рассердить кат ши и не надеялся уже вернуть себе прежнюю спокойную жизнь. Фэй сумела полюбовно договориться с проказником – видно, дружба с королём-котёнышем оставила след. Глядя на этот красивый плащ, Киллиан всякий раз ощущал странное неприятное чувство и начинал раздумывать о том, что бы такое подарить кузине, хотя и знал, что она бы ничего не взяла.

– Профессор начал учить меня древнему языку! – воскликнула Фэй вместо приветствия. Щёки у неё раскраснелись от холода, а глаза блестели. – Немножко, правда, чтоб я одни названия разбирала или книгу до нужной главы пролистать могла. У меня теперь там своя чернильница и стол! Я сперва час учусь, а потом иду работать. Ох, дорогой кузен, как ты думаешь, может, зря девиц в университеты не берут?

Из причёски у неё выбился тугой локон. Киллиан протянул было руку, чтоб заправить его обратно за ухо, но вовремя опомнился. Фэй заметила движение и опустила взгляд.

– Зря, конечно, – уверенно ответил Киллиан. – Ты бы, милая кузина, училась там лучше прочих. И точно оставила б позади всех этих сынков лордов и богатеев.

Прозвучало это излишне жарко. Фэй смутилась ещё больше, и молчание стало неловким. Потом она всплеснула руками, по-деревенски неловко, и засмеялась:

– О, а с кухни-то какие ароматы идут! Наверное, Нив ужин готовит. Я ей помогу, дорогой кузен, а ты пока отдыхай.