Читать книгу - "Ничего невозможного - Людмила Астахова"

— Как же это понимать? — удивился Деврай.

— А так и понимать, мистрил сыщик, что ваш злодей удумал новое злодейство, — фыркнула обиженная девушка.

— Вот так-так!

Гриф задумчиво поскреб пятерней затылок, намеренно выдавая растерянность и сомнение.

— Вы уж постарайтесь прищучить энтого Бириду, мистрил сыщик, пока он дурных дел не натворил, — настоятельно порекомендовала барышня. — А то, сдается мне, он ближе к ночи съедет. Барахло свое пристроит и будет таков.

— Обязательно! — пообещал Деврай, сам не зная, что ему теперь делать.

Ведь ничего, кроме смутных предчувствий и предубеждения против пресловутого мистрила Бириды, у Грифа не было. Если бы не его визит к чародейке Махавир, то сыщик и вовсе выбросил бы фахогильца из головы. Но инстинктам дознавательским Гриф привык доверять, поэтому, познакомившись с гостиничной прислугой получше, он с комфортом расположился в каморке у поломойки, из которой открывался вид на центральный вход, и под чай с сухариками дождался появления Бириды. Каково же было удивление сыщика, когда тот почти налегке, с маленьким саквояжиком в руках, направился… Куда бы вы думали? Обратно к магичке. На ночь глядя. Причем с извозчиком расплатился сразу и отослал.

«Вот те раз! Это что ж получается, он у мис Махавир ночевать останется? Э?» — не на шутку озадачился бывший рейнджер, и мысли его были весьма далеки от фривольностей.

Но вламываться в дом к старой ведьме Гриф не стал, а направил стопы свои прямиком к мэтру Коринею. По мажьим делам лучший знаток — маг. С него и спрос, и отгадки на Биридовы загадки.

Его пузатое и лысое великолепие отдыхало после ванны, попивало кофе с гвоздикой и закусывало пряную горечь напитка несколькими сортами сыра, а потому прибывало в благостнейшем расположении духа.

— А! Рыцарь тайного и явного сыска? Милости прошу, составьте компанию старому пню, — обрадовалось медицинское светило. — Небось не просто так явились? Специфические вопросы замучили?

Ванна, кофе и сыр ни капельки не сказались на проницательности Ниала Коринея.

— Не смущайтесь, молодой человек, не смущайтесь, — отмахнулся он пухлой ручкой. — Зачем еще такой занятой человек, как вы, станет топтаться в спальне старика, провонявшей валерьянкой и камфорным спиртом, кроме как по делу. Излагайте.

А что оставалось делать? Гриф поведал об увиденном и не успел сформулировать вопрос, как круглое лицо профессора нездорово побледнело, а лоб покрылся испариной. Мелкими-мелкими такими капельками.

— Ах, как нехорошо все складывается, как паршиво, право слово, — пробормотал тот встревожено. — Полная задница получается, мистрил Деврай, вот что это такое. Полнейшая, большая и толстая, так я вам скажу.

— В каком смысле? — насторожился сыщик, помимо воли еще раз проверив, на месте ли кобура с оружием.

— А в таком, молодой человек, что лорд Урграйн прислал мне сегодня записочку, в которой черным по белому отписано про личность заказчика той лихой парочки, которая похитила Фэйм. Угадай-ка, кто настоятельно желал нашей милой девочке страшной смерти?

— Бирида! — охнул Гриф. — Не угомонился все-таки, старый мстительный черт. А зачем же он тогда приехал к чародейке?

— Зачем, зачем… — проскрежетал обеспокоенный профессор. — За помощью, вестимо. Попросите-ка Лурри сварить мне еще кофею, а я пока пораскину мозгами. Мне, естественно, с Даетжиной силой не потягаться, но мыслить я по-мажески еще не разучился.

И додумался все ж таки старый сквернослов, хотя за полным кофейником пришлось еще дважды посылать.

— Старая… стерва на мальчонку нацелилась, Десятью Дланями ВсеТворца клянусь. И если я уже не совсем из ума выжил, то Даетжина построила портал куда-нибудь в Ала-Мурих, с нее станется. Но сама она туда без проверки шнырять не станет, никто бы не стал. Она первым Бириду пошлет, а если мембрана портала станет желтой, а не синей, значит, перемещение удалось, и следом в него сиганет сама чародейка.

— Дьявол! Проклятие! Что же делать?

— Как это что? Ехать следом, догонять Джевиджей, помогать им в меру сил, — уверенно заявил Кориней, по-звериному воинственно шевеля ушами. — Погодите-ка! Сейчас я кое-что принесу.

Он величественно выплыл в сопредельную комнату, где располагалась лаборатория и всяческий хлам, и вернулся с тяжелой мельхиоровой шкатулкой в руках. У Грифа от волнения желудок подвело. Неужели отрекшийся маг выдаст ему могучий древний артефакт?

— Что это? — кивнул он на сундучок. — Магический амулет?

— Ага! Щас!

Профессор расхохотался так, что перебудил половину слуг в доме. До слез реготал, до икоты.

— Точно! Самая могучая магия! Сильнее ее нет ничего! — провозгласил он и достал из шкатулки толстенную пачку ассигнаций, перевязанную бечевкой. — Экзорцизм будете делать.

— Какой еще экзорцизм?

— Изгонять демонов дальних странствий, — хрюкнул Кориней и совершенно иным, серьезным тоном добавил: — Все, что имею, Деврай, все отдам, лишь бы кровиночку нашу, крошку нашу малюсенькую, вернуть домой. Так что вы там не экономьте, суйте на лапу кому надо, в каждую жадную пасть кладите, не считайтесь и не мелочитесь. Мне проще под забором сгинуть, но точно знать, что дите мое золотое будет спасено и в когти Даетжине не попадет.

Он так волновался, этот пузатый старикан, что заговорил на языке своего детства — на языке прокопченных солнцем и просоленных морем рыбаков: разбитных парней, суровых мужиков и скрюченных артритом дедов, лучше многих высоколобых умников знавших, что в жизни самое важное.