Читать книгу - "Принц Севера - Гарри Тертлдав"

Но тут его отвлек Дарен, который вбежал в залу и заканючил:

— Мне скучно, папа. Поиграй со мной в мяч. Или во что-нибудь еще.

— Славный малыш, — сказал Дивисьякус. — Ему, наверное, годка четыре? — Джерин кивнул, трокмэ тоже кивнул и продолжил: — Йо, он такого же роста, как мой предпоследний. Ему столько же.

Джерин настолько привык думать о трокмуа как о воинах, о врагах, что ему понадобилось несколько секунд для того, чтобы осознать тот факт, что Дивисьякус может быть еще и любящим отцом. Хотя… чему это он так удивляется? Если бы среди трокмуа не было отцов, они все бы вымерли (что значительно облегчило бы жизнь элабонцев к северу от Хай Керс). Но, так или иначе, он был ошеломлен. Дарену он ответил:

— Я не могу сейчас играть. Видишь, я разговариваю с моим гостем.

Дарен топнул ногой и набрал воздуха в легкие, собираясь издать гневный визг. Джерин сказал:

— Хочешь, чтобы я тебя отшлепал?

Дарен выпустил воздух и даже не пискнул. Не сомневаясь в серьезности отцовских намерений, он отправился искать развлечений где-нибудь в другом месте.

— Ты правильно учишь его уважать старших, хотя он еще так мал, — сказал Дивисьякус. — А теперь ответь мне прямо, как ты смотришь на то, чтобы твои люди и люди Адиатануса пропустили Араджиса через мясорубку?

— Мысль интересная.

Джерин не хотел напрямую отказываться, опасаясь рассердить Адиатануса и навести его на идею объединиться с Араджисом. По разумению Лиса, Араджис легко согласился бы вступить в сговор с трокмэ. Против него. Никакие кровные или культурные узы не отвратили бы Лучника от столь выгодной сделки.

— Интересная, да? И что ты хочешь этим сказать? — настаивал Дивисьякус.

Хороший вопрос. Но пока у Джерина не было на него достойного ответа, поэтому он решил потянуть время.

— Я бы хотел посовещаться с моими вассалами. Если ты не против, оставайся у меня ночевать, поешь с нами, выпей еще эля. Клянусь Даяусом, в Лисьей крепости тебе нечего опасаться. А утром я дам ответ.

— Думаю, ты сразу ответил бы «да», если бы был согласен, — с подозрением в голосе сказал Дивисьякус. — Ладно, пусть будет так, как ты хочешь. Я останусь тут ненадолго, да, я подожду. Но скажу тебе прямо: тебе не удастся задурить мне голову своими уловками, за которые ты получил свое прозвище.

То, что Лису удалось убедить трокмэ не уезжать сразу, в глубоком возмущении, и являлось, собственно, одной из его уловок. Но он благоразумно промолчал. Он подозревал, что Дивисьякус и его сопровождающие не станут терять времени понапрасну и опустошат за день столько кружек эля, сколько сумеют. «Лучше проливать эль, чем кровь», — философски подумал он.

Вошла Фанд. Над ее левой грудью красовалась серебряная брошь с инкрустациями из черного янтаря. Дивисьякус не сводил с нее глаз.

— Моя любовница, — многозначительно произнес Джерин.

Это обстоятельство напомнило Дивисьякусу о цели его приезда.

— Если ты объединился с нашим племенем таким образом, почему бы тебе не сделать то же самое на поле брани? — спросил он: неожиданно надежда на успех миссии вернулась к нему.

— Я уже сказал, что сначала обсужу твое предложение с моими людьми и завтра утром сообщу тебе, что мы решили.

Джерин поднялся и вышел во внутренний двор, где Вэн отрабатывал технику боя с тяжелым копьем, превышающим его рост. Несмотря на свои габариты, чужеземец двигался с таким проворством и грацией, что его упражнения больше походили на танец, чем на военную тренировку.

Когда Джерин рассказал ему о предложении Дивисьякуса, он скривился и покачал головой.

— Союз с трокмуа чреват для нас большей угрозой, чем та, что исходит сейчас от Араджиса.

— Я тоже так думаю, — ответил Джерин. — Просто хотел узнать, не видишь ли ты в этой проблеме чего-то, что я упустил.

Вэн снова помотал головой и вернулся к своим выпадам.

Тот же вопрос Джерин задал Драго. Ответ Медведя был проще:

— Ни за что, даже в пяти чистилищах я не стал бы воевать на одной стороне с трокмуа. Я слишком долго пытался истребить этих мерзавцев.

Джерин задумчиво подергал бороду. Даже если бы он захотел заключить сделку с Адиатанусом, его вассалы не позволили бы ему этого сделать. Он отправился искать Райвина, чтобы выслушать еще одно мнение. Но часовой на башне опять закричал:

— Еще кто-то едет в повозке.

— Великий Даяус, три визита в один день! — воскликнул Джерин.

Бывало, что в Лисью крепость никто не заглядывал дней по десять, а то и по двадцать. Торговля да и вообще любые передвижения между замками лордов почти прекратились с тех пор, как северные земли оказались предоставлены сами себе. Причиной тому были не только мелкие непрекращавшиеся войны. Просто имения все больше рассчитывали на свои силы и жили тем, что производили сами, отказываясь от многих вещей, без каких можно обойтись.

— Кто идет? — крикнул один из воинов на крепостной стене.

— Я менестрель по имени Тассило, — послышался мелодичный тенорок. — Я готов петь за ужин и постель и за любое другое щедрое вознаграждение, которое сможет даровать мне ваш милостивый господин.

Тассило? Джерин застыл на месте, его пальцы невольно стиснулись в кулаки. Этот самый менестрель пел в крепости отца Элис, Рыжего Рикольфа, в ту ночь, когда она сбежала с ним, Джерином Лисом, из родительского дома, предпочтя бегство бракосочетанию с Вольфаром Топором. Одно имя Тассило и его голос мгновенно пробудили в Лисе и сладкие, и невыразимо горькие воспоминания. Нет, видеть Тассило еще раз он совсем не хотел.

Но все услышавшие, кем является новый гость, радостно закричали:

— Сегодня будут песни и музыка, о Даяус! Может, этот малый споет нам что-нибудь новенькое. Он играет на лютне, это просто удача.

Возгласы дали понять Джерину, что ему не удастся отделаться от менестреля. Для его вассалов любое развлечение, которое устраивали не они сами, было редким и драгоценным подарком. Даже если ему лично будет немного не по себе, что ж, он переносил и не такое. Вздохнув, Лис распорядился:

— Скажите добро пожаловать менестрелю. Впустите его.

Тассило вылез из легкой повозки и низко поклонился Лису.

— Милорд, кажется, мы раньше встречались. В поместье Рикольфа, верно? Насколько я помню, обстоятельства были весьма необычные.

Менестрель подпер изнутри щеку кончиком языка.

— Необычные, говоришь? Йо, это точное слово. В этом, как я понимаю, и заключается умение менестреля — находить нужные слова.

Язык и у самого Джерина был подвешен неплохо, и он очень уважал тех, кто владел им еще лучше. Он взглянул на Тассило.

— Странно, что с тех пор ты ни разу не заехал в Лисью крепость.