Читать книгу - "Слуга Империи - Раймонд Фейст"

— О господин, вот увидишь, девчонка рано или поздно сломает себе шею. Надо выиграть время, дождаться…

Над головой Десио снова зажужжал овод. Раб хотел его отогнать, но правитель нетерпеливым жестом приказал опустить опахало.

— Ну нет, дожидаться — это не по мне, — сверкнул глазами Десио. — Какая-то козявка забрала неслыханную власть и с каждым днем поднимается все выше. Отец был не чета мне: ему оставался один шаг до золотого трона Имперского Стратега! И что же? Его прах покоится в земле, а бывших сторонников, не предавших общее дело, можно пересчитать по пальцам одной руки. Мы оглянуться не успеем, как окажемся у ног… этой девки.

Здесь не было и тени преувеличения. Инкомо понимал, почему его господин не решается даже произнести имя своей противницы. Почти ребенком она лишилась отца и брата, оставшись с горсткой солдат и без единого союзника, но не прошло и трех лет, как ей удалось возродить и значительно приумножить былую славу Акомы. Напрасно Инкомо подыскивал слова ободрения: страхи правителя были не напрасны. Мару и впрямь следовало бояться, тем более что ее могущество достигло таких вершин, где она могла не только обезопасить себя, но и угрожать дому Минванаби.

Наконец первый советник негромко подсказал:

— Призови к себе Тасайо.

Десио заморгал глазами, и его лицо приняло глуповатое выражение, какого никто не видал у его покойного отца. Потом на него снизошло озарение. Обведя глазами комнату, он заметил, что окровавленный раб все еще держит наготове опахало, невзирая на сломанный нос и разбитую губу. Непонятно почему сжалившись, Десио отпустил беднягу. Оставшись наедине с советником, он спросил:

— Разумно ли будет отзывать моего двоюродного брата с войны? Ты же знаешь, он спит и видит, как бы напялить мою мантию. Пока у меня нет сыновей, он мой наследник. К тому же он — правая рука Имперского Стратега. Что ни говори, редкую дальновидность проявил мой отец, когда отослал его попытать удачи в войне с чужими мирами.

— Господин Джингу проявил дальновидность и тогда, когда поручил племяннику отправить на тот свет властителя Седзу и его сына Ланокоту. — Засунув руки в широкие рукава, Инкомо сделал шаг вперед. — Тасайо мог бы столь же успешно разделаться и с девчонкой. Где отец с сыном, там и дочь.

Десио вспомнил, как обстояло дело. Дождавшись отсутствия Имперского Стратега, Тасайо поставил перед властителем Седзу и его сыном невыполнимую боевую задачу. Посылая их на верную смерть, он действовал так изощренно, что сам остался незапятнанным. Он точно рассчитал все до мелочей и получил в награду богатый земельный надел в провинции Хонсони.

Почесывая щеку, Десио не спешил с ответом.

— Право, не знаю, как быть. Тасайо — страшный человек. Пострашнее, чем… эта юбка.

Инкомо отрицательно покачал головой:

— Твой сородич защитит честь Минванаби. Что же до посягательств на твою мантию — это ему не по зубам. При жизни господина Джингу тебе и впрямь нужно было остерегаться Тасайо. Только одно дело — обойти соперника-кузена, и совсем другое — замахнуться на законного властителя. — Помолчав, Инкомо убежденно добавил:

— При всех своих амбициях Тасайо не посмеет нарушить присягу. Он не пошел против твоего отца, не пойдет и против тебя, властитель Десио. — Последние слова он произнес со значением.

Десио даже не заметил, как неугомонный овод опустился ему на воротник.

— И то правда, — со вздохом согласился молодой правитель, уставившись в одну точку. — Нужно призвать Тасайо и заставить его прилюдно дать клятву верности. Тогда он будет меня защищать до последней капли крови — или навсегда обесчестит имя Минванаби.

Инкомо почтительно слушал. Хотя Десио не блистал красноречием, его иногда посещали весьма хитроумные мысли, пусть даже он не унаследовал отцовской проницательности и не мог помериться талантами с кузеном.

— Соберу-ка я всех наших верных вассалов и союзников, — решил он. — Да, надо устроить совет. — С этими словами он повернулся к старику Инкомо:

— Никто не усомнится, что я призываю родственника лишь для того, чтобы он служил поближе к дому.

Десио хлопнул в ладоши. На зов тотчас же явились двое слуг в оранжевых ливреях.

— Раздвиньте эти проклятые двери, — скомандовал он, — уберите ширмы, распахните ставни. Да пошевеливайтесь, от такой жары недолго и сдохнуть! — Словно сбросив с души тяжкий груз, он повторял:

— Во имя богов, впустите сюда свежий воздух!

Слуги засуетились, отпирая замки и засовы. Вскоре в кабинет хлынули солнечные лучи и благодатная прохлада. Овод у Десио на воротнике расправил крылышки и полетел на волю, к озеру. Водная гладь отливала серебром; на ней черными точками выделялись рыбацкие лодчонки. Десио отбросил маску самодовольства. Он приблизился к первому советнику, не отводя взгляда. Теперь в его глазах читалась обретенная уверенность; леденящий душу страх, вызванный смертью отца, отступил перед дерзким замыслом.

— Я буду держать речь, стоя у родового камня натами, посреди священной долины предков, в окружении близких. Мы покажем всему свету, что дом Минванаби уже поднимает голову. Хотя и со скрипом, — добавил он с неожиданным сарказмом.

Потом Десио кликнул управляющего, чтобы отдать распоряжения:

— Устроим грандиозное празднество. Пусть торжества будут еще пышнее, чем в ту злополучную ночь, когда погиб мой отец. Проследи, чтобы все родственники до единого получили приглашения, да не забудь тех, кто сейчас далеко от дома, кто сражается за Бездной.

— Все будет исполнено, мой повелитель. Инкомо снарядил гонца, дав ему поручения для офицеров, старших советников, слуг и рабов. Не прошло и двух минут, как писцы уже строчили копии приказов, а хранитель печати стоял наготове с расплавленным воском.

Десио взирал на эту суматоху с ледяной улыбкой. Он пару раз повторил свои распоряжения; коварные замыслы пьянили его не хуже вина. Вдруг он умолк, а потом во всеуслышание объявил:

— Приказываю отправить послание в Большой храм Туракаму. Я построю жертвенные врата, чтобы каждый путник взывал к милости Красного бога и тем самым склонял его принять сторону Минванаби. Так пусть прольется море крови, но акомской ведьме не сносить головы!

Инкомо согнулся в поклоне, чтобы скрыть беспокойство. Клятва, данная богу Туракаму, могла помочь в военное время, но в остальных случаях к ней следовало прибегать с большой осторожностью: бог смерти не щадил клятвопреступников. Случись осечка — на снисходительность небес рассчитывать не приходилось. Инкомо поплотнее запахнул халат: у него начался озноб. Оставалось успокаивать себя тем, что виной тому был свежий ветер с озера, а не предчувствие страшного суда.

* * *

Большой сад Акомы был залит солнцем. Яркий свет пробивался сквозь густые кроны деревьев и рисовал причудливые кружевные узоры на земле. Над головой шуршала листва, а фонтан пел нескончаемую песнь падающей воды. Однако каждому из членов Совета, находившихся в этом благодатном уголке, передалась тревога властительницы.