Читать книгу - "Лорды гор. Огненная кровь - Ирмата Арьяр"

Грубо срубленные столы были накрыты в чистом поле под курганом по нашу сторону границы.

— Вековая традиция, благословленная вашими предками, огненными королями Ориэдра, — объяснил Светлячок вторжение. — Полтора века назад, пока в равнины не пришел и не воцарился король Астарг, мы славно повоевали со старой династией Гардарунта за этот клочок земли. Вон, даже курган сложили из костей и землей с поля боя засыпали, а вокруг леса поставили. Но Астарг отбил рубежи, после чего мы признали его право с оговоркой — пару раз в году на летний и зимний перелом мы приходим вспомнить традиции и отправить на небесный бой воинов, чей срок служения здесь иссяк.

Либо легенды аринтов врут, либо карта Роберта. Если курган возведен до созданного Астаргом форпоста, убежище не может находиться под ним. Сама гигантская насыпь, поросшая кустарником почти до вершины, — явно рукотворная, деревья тут не могут укорениться, а в прах и кости корни проросли бы.

Я знала, что рискую, придя сюда, на самый рубеж. Стоит сделать хоть шаг на аринтскую землю, и укрывающий мою страну незримый огненный щит перестанет меня защищать. Почует ли тогда мой настоящий отец свою кровь, даже думать не хочется. Чем меньше о нем вспоминаешь, тем он дальше.

А вот подумать, почему Таррэ позволил мне такой риск, следовало.

Выгодно ли ему, чтобы я перешла столь близкую граничную черту?

Да, если он уверен, что сумеет меня мгновенно убить, и если за границами Гардарунта перестает действовать договор Роберта с Белогорьем. Я не знала его содержания, могла только догадываться, но что-то — уж не распростертая ли над родными землями душа Роберта? — подсказывало, что догадка верна.

Меня усадили за поминальный стол как почетного гостя, вместе с бароном Аниром, местным князьком по имени Рысич и двумя старейшинами аринтов, состоявших воеводами при князе. Последние выделялись, как древние дубы среди осинок — такая чувствовалась мощь в крепких телах и суровых, заросших седыми бородами лицах.

Наши кресла поставили на свежесрубленный помост. Остальные поминальщики расположились в два ряда, полукольцом позади и сбоку на рогожах, брошенных на утоптанный снег: воины-аринты и полсотни лесных мужчин и женщин, провожающих своего старейшину в последний путь.

На вершине кургана под идолом, со стороны его человеческой ипостаси, на каменной площадке были сложены бревна в несколько рядов, а на шкурах возлежал покойный аринт. Его седая борода была так длинна, что развевалась на ветру словно сизый дым.

Проводы были столь же длинными, до полуночи. Передо мной на низком столике, покрытом вышитыми ритуальными полотенцами, дымились чаши с горячим вином, стояли расписные деревянные блюда с мясом и кашей, лежали деревянные, такие же узорные ложки.

Кусок в горло не лез.

Закроешь глаза, чтобы не видеть подготовленные бревна с лежащим на них богато убранным телом, и не поймешь, где находишься. Все были хмельны, старейшины тосты произносили громкие, хвалебные, соплеменники песни пели удалые, задиристые.

Несмотря на шум, я едва не провалила дипломатическую миссию: начала клевать носом и очнулась, когда в хмельной гомон ворвался удивительно чистый и звонкий голос.

Пела девушка, одетая в белое платье и беличий полушубок, как и все бабы из ее племени. Чисто и звонко — заслушаешься. Сидела она одна за отдельным столиком справа и залпом опустошала плошку с вином после каждого куплета, что портило впечатление о красавице. Впрочем, я лесного языка и обычаев не понимала, может, так положено.

К певунье тут же подходили, подливали вина и кидали мелочь на лежащее рядом полотенце, где набралась уже приличная горка. Наемная «плакальщица», ясно. А по наряду и не скажешь, вырядилась она как княжна: богато вышитая юбка, пальцы в перстнях. На шее и тонких запястьях, выглядывающих из широких рукавов, когда она подносила чашу ко рту, — крупные жемчуга в несколько рядов.

Внезапно она тоже глянула в мою сторону, и словно крапивой по сердцу ужалила: совершенно трезвый и отчаянный, полный горя взгляд. Если бы не знала, что старейшины аринтов дают обеты безбрачия, решила бы, что девчонка — безутешная вдова.

Но тут Светлячок, хорошо приложившийся к поминальному кувшинчику, громко икнул:

— Ваше величество, да улыбнитесь же вы. Не принято у нас слезы лить. Огонь воду не любит.

Я вымучила кривую улыбку.

Разговоры стихли, когда поднялся один из старейшин, чье имя я не запомнила — могучий седой аринт с широченными плечами и бычьим загривком. Воздел огромный кубок и провозгласил:

— Ну, людие, выпьем же по последней солнечной мрии на посошок уходящего брата нашего Велемудра, пусть Мировой Огнь возьмет его тело и очистит душу, — он опрокинул содержимое чаши в рот, и красное вино стекло по седой бороде, как кровь. — А теперь пусть наследник дара «огненный крови», оказавший нам великую честь и разделивший с нами наши горе и радость.. — Он закашлялся, глотнул вина, но продолжил без запинки: — …пусть король Гардарунта Лэйрин Роберт Даниэль Астарг фьерр Ориэдра, седьмой ребенок горной леди Хелины Грахар, потомок великой Белой королевы Лаэндриэль, подтвердит наш древний договор благословением Священного пламени.

Анир вскочил и с поклоном поднес мне посох, сплошь покрытый рунами, с круглым набалдашником. Похоже, раньше им владел усопший маг.

— Это вместо факела, сир, — шепотом пояснил Светлячок. — Нужно зажечь и вложить покойнику в руку.

Я провела ладонью по гладкому отполированному дереву, коснулась набалдашника. Ярко вспыхнул огонь, и толпа восторженно выдохнула. Ясно. Они ожидали чего-то другого? Посох был заколдован? Или не верили, что смогу? Интересно, что бы они предприняли, если бы у меня не получилось?

Лесной князь, сидевший по левую руку, одобрительно крякнул:

— Хорошо зажглось. Значит, Велемудр не напрасно умер.

— Что значит не напрасно, барон? — повернулась я к Светлячку.

Он пожал плечами:

— Старейшина добровольно ушел из жизни, чтобы у аринтов была возможность обновить наш договор новой кровью и новой силой огня. Такова традиция и таков его жребий.

Сердце екнуло. Где был мой ум? Это безумие — доверять случайным людям и магам лишь потому, что они притворились друзьями. Мало мне урока от Дигеро?

— То есть не зажги я факел, живым мне отсюда не уйти? — уточнила я догадку.

Светлячок вздохнул:

— Почему же, государь? Мы блюдем закон, а вы наш гость.

На моей земле, между прочим, но я не стала вступать в перепалку.

— Мы стали бы договариваться, сир, — склонил голову один из аринтов. — Вы всегда можете уйти через пламя. Это ваш путь, на котором никто не может встать. Но мы должны были убедиться, что вы — истинный наследник огненного дара Роберта, а не самозванец. Союз аринтов с Гардарунтом на прежних условиях нашей абсолютной поддержки может быть только с огненным магом. А с простым королем и условия союза будут другие.