Читать книгу - "Лунь - Сергей Клочков"

Вот это номер.

— И что я должен сделать?

— Научи меня, Лунь, — глаза Хип разгорелись. — Ты крутой сталкер, классный, много знаешь.

— Хожу один, — я покачал головой.

— Я всё делать буду, Лунь! Готовить, стирать, ночью сторожить, и натурой даже, если захочешь! Не бросай меня, Лунь! Ты самый классный, ты… первый настоящий человек здесь, Лунь…

Вот так. Не было у бабы заботы, завела баба порося. Приручил, идиот бессовестный.

— Ты хоть понимаешь, что такое по Зоне лазить? — спросил я, жёстко прихватив Хип за подбородок. — Что такое в воде сутки на брюхе ползти под «Чёртовой сетью»? Что такое ночь в Припяти? Что за эти шесть лет я десятки раз подыхал в таких дырах, какие не дай бог тебе во сне увидеть? Убегала когда-нибудь от кровососов ночью по незнакомой местности, где аномалий больше, чем у дурака фантиков? Как человека заживо наизнанку выворачивает, не наблюдала? Нет? Ну, тогда вспомни Дохода, уж его ты видела, сама к нам привела. Он не просто умрёт, как и все мы, он точно знает, когда и как. А возле Бара Шкворень побирается, сталкер бывший, поглядишь на него, какой красавчик. Учти, с твоей симпатичной мордашкой то же самое может случиться.

Я завёлся. Из меня хлестало, как из неисправного крана на кухне, я выливал потоки пережитого в Зоне, и исповедуясь, и успокаивая совесть. Хип так и не отвернулась.

— Ништяк, Лунь. Я сильная и умная. Я выдержу, не смотри, что девчонка. У нас болевой порог выше, чем у мужиков, и вообще мы двужильные, если постараемся. Возьми с собой, сталкер. Выгнать всегда успеешь.

— Ладно, — «дурак, ох, дурак, дураком ты был, им и останешься, это не лечится» — начинаем занятия. Все нашивки, значки и прочие пацифики долой. Здесь и сейчас.

Не успел я договорить, как Хип уже сорвала и далеко зашвырнула цепочку с висюльками, избавилась от бисерных фенечек и начала спарывать с комбинезона нашивки «Свободы». И всё без лишних вопросов. Неплохо. Я дождался, пока она закончит.

— Теперь лекция. Сейчас мы идём к Коржинским прудам. Ты топаешь сзади в двух шагах, по моим следам, ни влево, ни вправо не отклоняться даже на сантиметр. Побегу — бежишь за мной. Подниму руку — вот так — стоять столбом и не мигать даже. Сделаю так — падаешь на брюхо хотя бы даже в лужу. Если покажу ладонь, начинаешь представлять себе любую водичку, хочешь, море, хочешь, озеро или просто стакан и ни о чём другом не думаешь. Ни меня нет, ни тебя, ни Зоны, только вода в любых видах. Справишься?

— Справлюсь.

Ещё лучше. Ни «так точно, босс», ни «да всё ништяк будет», ни, самое страшное, «э, фигня какая, как два пальца об асфальт». Коротко, серьёзно — «справлюсь». Начало обнадёживающее.

Полкилометра к бывшей деревне можно было идти почти прогулочным шагом. Моя тропа, надёжная, ни одной пакости на ней нет, или, по крайней мере, не было. Выброса в этом участке Зоны давно не случалось, значит, и новых аномалий нет пока. Всё равно не расслабляться: вон там, у останков КАМАЗа, маленький бугорок. Обычный вроде холмик, таких тысячи, но если приглядеться, видно, что глина и камешки на нём словно колечками выложены. Я резко поднял руку, остановился, ожидая толчка в спину и уже готовясь сделать зазевавшемуся стажёру выговор с занесением. Нет, не дождался. Даже странно. Обернувшись, я увидел замершую в двух шагах Хип. Она стояла на одной ноге, медленно опуская на тропинку вторую. Затем изобразила статую в полном соответствии с инструкцией.

— Осмотрись.

Хип осмотрелась.

— Ну? — спросил я.

— Кусты вокруг странные, ветки штопором. Вон там, возле столба, какое-то тряпьё подозрительное, туда, наверное, нельзя. КАМАЗ ржавый.

— С кустами ничего особенного, для Зоны нормально. Что тряпьё заметила, хорошо. Тряпочки эти были глупым сталкером Рубликом, который старших не слушался и любил повторять пару самых скверных выражений в Зоне.

— Каких же?

— «Авось пронесёт» да «ни хрена не будет».

— Я поняла, — девушка медленно кивнула, не отрывая глаз от кучки тряпья. — Что ещё нужно там увидеть?

Аномалию Хип, естественно, не запеленговала.

— Холмик маленький видишь? Не растёт на нём ничего, и камешки кто-то бубликом выложил? Так вот, это «Глухарь». Штука не смертельная сама по себе, но крайне неприятная. Если вляпаешься, то до вечера будешь в ушах громкий звон слышать, словно в колокол бьют, и ничего, кроме звона.

— Усекла.

— Идём дальше, — и я немедленно подал знак «лежать». Хип немного замешкалась, не ожидая, но через пару секунд уже растянулась на земле, что называется, «не группируясь». Коленки, наверное, отшибла, морщится, но ни звука. Я вспомнил своих прошлых «стажёров». Нет, далеко им до Хип, как до Китая на карачках. Умница пока, посмотрим, что дальше будет.

— Сталкер Хип, если ты так будешь падать всякий раз, то к вечеру покроешься синяками, как леопард пятнами. Потренируйся на досуге приземляться без травм.

— Угу.

— Подъём. Оружие достать!

Та-ак… а вот с этим придётся поработать. ПМ, естественно, был в боковом кармане под молнией, да ещё и запутался в подкладке. Я мысленно отсчитывал секунды, и где-то на одиннадцатой оружие, наконец, было готово к бою. По крайней мере, как думала Хип.

— Враг — вон та коряга. Стреляй.

Вообще красота. Направив ствол на указанную цель, Хип начала жать спусковой крючок. Жми, жми: пистолет на предохранителе, патрон явно не дослан.

— Хватит, — я махнул рукой. — Съели тебя уже. Дай сюда.

На Хип жалко было смотреть. Краска стыда залила мордашку, закушенная губа, низко опущенная голова. Извиняющимся жестом протянула пистолет. Я выщелкнул магазин, покачал затвор, мимолётно поразившись количеству грязи, буквально набитой в оружие. На какой, интересно, помойке был подобран этот аварийный по всем статьям ствол? Затвор болтался, от воронения осталось одно воспоминание, пистолет был весь рыжий от глубокой коррозии. Судя по вмятинам и надколотой пластмассе рукоятки, прошлый владелец пару раз использовал оружие в качестве молотка. Патроны в количестве трёх штук имели грустный зеленоватый оттенок. Широко размахнувшись, я зашвырнул негодный ствол подальше от тропы.

— Это… — пискнула Хип. — Зачем выбросил?

— Скажи мне, только честно. Ты вообще стреляла когда-нибудь?

— Ну.

— Что — ну?

Хип помялась.

— В тире… из воздушки. Пистолет…

— Это, радость моя, уже давно не пистолет, а семьсот граммов ненужного груза. Пушку мы тебе найдём подходящую, как в Бар вернёмся.

— Дура я, да? — совсем тихо спросила девушка.

— Вовсе нет, — я не покривил душой. — Пока что зачёт по всем предметам, молодец, только вот начальную военную подготовку пересдать придётся.