Читать книгу - "Дар Прозерпины - Андрей Дыфо"

– Неужели, – огорчился Иванов, – а сколько стоит ваше выступление?

– Ну, на ближайшее время почти все билеты распроданы… Они очень дорогие… В общем… – Далее дирижер, он же конферансье, он же бухгалтер, прошептал на ухо Иванову сумму, превышающую ровно в два раза ту, которую оркестр мог бы получить в лучшем случае, если бы и вправду выступал каждый день (честно говоря, оркестру везло, если он давал большое представление раз в месяц, а то и в два).

Иванов поднял правую бровь вверх и кивком дал понять, что согласен.

– Мы берем, знаете ли, аванс… – продолжил конферансье, – в размере…

– Не надо никаких авансов, вот вам деньги. – Иванов тут же извлек из кармана пиджака деньги и отсчитал всю сумму, озвученную дирижером, до копейки. Даже накинул чуть-чуть сверху, задержав последнюю купюру в руке. – Только чтобы были все в сборе, не подведите меня.

– Как можно-с. Не подведем, – заверил дирижер.

Иванов энергичным движением снова пожал руку дирижеру, кивнул застывшему на сцене оркестру, быстро развернулся и пошел прочь.

– А где будет выступление? – опомнившись, прокричал ему вслед дирижер.

– Завтра все и узнаете, – долетел ответ, так что его расслышали все члены оркестра.

* * *

Иванов шел обратно к почтамту, выбрав на этот раз другой, более длинный путь. Возле коммерческого ларька он остановился, чтобы послушать болтовню двух девушек.

– Лиза, представляешь, я вчера отхватила такое клевое платье… Приталенное, с бретельками…

– В самом деле? А мне Вовка подарил духи… французские.

– «Лакост»?

– Не-е-а, лучше. «Ша-нель», – по слогам, с расстановкой произнесла девица.

– Повезло. Хотя мой тоже в прошлом месяце духи дарил.

– А я всю зиму своего просила новую дубленку… Ты представляешь, что он мне сказал… Ты, мол, еще старую не износила.

– А я своего никак на туфли новые развести не могу, и так и сяк его уговаривала… и в обморок падала…

– Вот тебе и любовь.

– Не говори.

Девушки стояли возле ларька, курили сигареты, выдувая дым в сторону, точно два паровоза перед тем, как тронуться со станции.

– Ой!

– Это нам?!

Иванов стоял перед ними, протягивая каждой по букету цветов.

– Спасибо…

– Позвольте представиться – Иван Иванович. – Сейчас Иванов был сама галантность.

– А меня зовут Лиза.

– А меня – Настя.

– Очень, очень приятно. – Иванов и той и другой широко улыбнулся, задержав свое лицо на каждой из них. – Разрешите вас пригласить на вечер?

– Нас?! – Одна изумилась, а другая, пихая подругу в бок, тут же сказала:

– Мы согласны!

– Сегодня вечером ожидается отличная вечеринка, обязательно приходите. – И Иванов упорхнул, точно бабочка, а девушки еще долго провожали его взглядом.

– Ой, а где? – спохватилась Лиза, а может быть, Настя. – Молодой человек!

Иванов обернулся и крикнул:

– Только обязательно приходите-е-е!!!

Он шел по бульвару, потом по оживленной улице, потом вдоль шоссе. Вокруг сновали люди, одни шли на работу, другие на учебу, третьи спешили по каким-то своим делам. Немало граждан столпилось перед небольшой будкой со странной надписью, расцвеченной пестрыми красными мазками, поставленной буквально на прошлой неделе.

– Что это за слово-то такое непонятное? – спрашивали граждане друг друга, но ответа дать никто не мог.

– Надо глянуть в словаре Ожегова или Даля, – предложил какой-то умник.

– Нет, – нашелся кто-то, – это ж не по-нашенски, в этих словарях его не будет.

– А для чего будку-то вообще поставили?

– Кто их знает… веяния…

– Власти опять чудят!

– Здесь вроде как щелочка, чтобы деньги просовывать! – констатировал какой-то любопытный.

– Ага, попробуй – просунь, и плакали твои денежки. Вся получка!

– Да, от них добра не жди…

– Было б что хорошее, в газете б написали, – предположил какой-то знаток, потрясая воблой, завернутой в газету «Муниципальный вестник».

Иван Иванович от души рассмеялся. Смех пронесся над толпой, и граждане, отвлекшись от изучения предмета, обратили внимание на Иванова.

– Что ж вы смеетесь, гражданин?

– Просто смешно! Ух-ух-ух, – ухохатывался Иванов практически до слез. Но народу было не до смеха, собравшиеся заподозрили, что смеются в том числе и над ними.

– Эй, ну ты, хватит ржать, – выкрикнул какой-то детина. – Можно подумать, ты знаешь, что здесь написано?!

– Знать – не знаю, но некоторое представление имею. – С этими словами Иванов, раздвинув толпу, пробрался к аппарату и кинул в щелочку мелочь. Будка с непонятной надписью словно ожила, заставив до этого тесное кольцо толпы отступить на пару шагов. Потом аппарат крякнул, и откуда-то сбоку появилась бутылочка с темной жидкостью. Иванов ловко подхватил ее и предложил человеку из толпы, стоявшему ближе всех к нему. Человек замотал головой и предпочел зарыться поглубже в плотные ряды сограждан.

– Ну, кто смелый? – обратился Иванов к народу.

Кольцо расступилось еще шире, кто-то даже старался ретироваться. Но подходили другие прохожие, потому круговорот любопытных был практически постоянным.

– Что, нет желающих? – удивился Иван Иванович, отвинтил пробку и хлебнул напиток из горлышка. Из бутылки в рот Иванову дружно побежали пузырьки вместе с коричневато-прозрачной жидкостью. Продемонстрировав таким образом безвредность напитка, Иван Иванович снова обратился к народу с предложением его попробовать. На этот раз вызвалось несколько смельчаков, которые, отхлебнув и поначалу скривившись, распробовав, дружно одобрили доселе неизвестную жидкость. Какой-то старичок даже поблагодарил Иванова, сказав: «Спасибо тебе на добром слове, мил-человек, а то всю неделю аппарат без толку стоял, только вчера его заметили, но ты первый, кто попробовать решился». «Да, вижу смелый у вас в городе народ!» – ответил старику Иванов. «Осмотрительный», – деликатно поправил Ивана Ивановича старичок.

Тем временем по толпе разносились одобрительные возгласы, к щелочке для денег образовалась заметная очередь, начались переругивания, грозившие быстро перерасти в рукоприкладство из-за спорных вопросов, кто кидал денежку и кому сейчас по очереди полагается ловить бутылочку. Иванов подмигнул старичку и пригласил всех собравшихся явиться на Главпочтамт, где будут «хлеб и зрелища». Толпа тут же перестала переругиваться, и посыпались вопросы: «а что именно там будет», «а когда», «а что взять с собой», «а чем кормить будут», но Иванов лишь церемонно раскланялся и удалился. Споры же вокруг забавного устройства разгорелись с новой силой.