Читать книгу - "Самое Тихое Время Города - Екатерина Кинн"

Одиннадцатый век. А обоснований нет. Сразу после текста и примечаний стоит: «La suite au prochain numro».[5]Это значит – ждать следующего выпуска, а он только в декабре. Ну почему, почему «Ревю дез этюд ориенталь» ежеквартальник?

«…И на охоте лошадь раджи вдруг испугалась змеи и понесла. И умчалась в глухой лес, и там сбросила раджу, и лежал он, стеная и страдая от боли и готовясь умереть. Тогда воскликнул он: „О, если бы кто-нибудь спас меня, я отдал бы ему что угодно!“ И тут вдруг из кустов появилась ракшаска, страшная видом. Была у нее крысиная голова и красные глаза и ужасные когти и клыки. И сказала она: „Я вынесу тебя на своей спине из леса, раджа, но пообещай, что отдашь мне то, чего не знаешь у себя дома“…»

Кэт улыбнулась. Если бы она писала диссертацию по архетипам, это был бы лишь еще один кирпичик в общую статистику этого сюжета. Так что важнее, пожалуй, не сама легенда, а иллюстрации и скульптура… А ракшаска-то с крысиной головой. Наверняка и имя ее найдется… ага… Рактакша! – «красноглазая».

«…И явилась Рактакша на свадьбу, и сказала: „Индракумара, ты обещан мне твоим отцом, и ты мой! На мне ты должен жениться!“ На что мать принца, прекрасная рани Ратнавати, воскликнула:

– Свидетель Индра, она говорит правду!

И сказал принц:

– О мать, почему ты молчала?

– О сын! – воскликнула рани. – Как могла я рассказать тебе об этом?

Тогда принц повернулся к ракшаске и молвил:

– Я бы исполнил обещание отца, но я уже женат и принадлежу другой, а она тебе ничего не обещала.

Тогда ракшаска прокляла принца Индракумару, и вот каким было это проклятие: обратиться ему мерзким чудовищем и быть таким, пока не полюбит его в таком виде невинная дева! И тут же обратился принц, но не в чудовище, а в прекрасного белого кота.

И, увидев это, молодая жена закричала:

– Пошел прочь, дикая тварь! Я не желаю быть женой кота!

И сказал тогда кот:

– Будь ты проклята, жена-предательница, да не будет у тебя детей!

С этими словами бросился он на Рактакшу, и сцепились они в бою и так выбежали за порог. Рактакша вырвалась из когтей кота, обратившись в крысу, и бежала, крикнув: «Отныне вечно буду я мстить тебе, Индракумара! Погибнет всякий, кого ты полюбишь и кто полюбит тебя!»

И принц Индракумара в горе и отчаянии убежал в храм Индры, отца своего, потому что больше некуда было ему идти. Жена отреклась от него, мать же он не мог простить.

И сказал Индра:

– Сын мой, Индракумара! Не отчаивайся. Такова твоя карма за грехи в прежних твоих рождениях. Но придет время твоего избавления. Ты будешь победителем…»

На этом текст рукописи обрывался.

Она перевернула страницу. А вот и сам принц Индракумара. Отличная репродукция. И очень, очень реалистическое изображение.

Он был действительно хорош собой. Стройный, гибкий, смуглый, с копной светлых кудрявых волос и ярко-голубыми глазами – похоже, это условность, выделяющая сияющего сына Индры. Он смотрел не томно, как принц из Аджанты, а строго и немного печально. Кэт нахмурилась. Как-то это все нехарактерно. Слишком живые портреты. И стиль этот знакомый… какой-то неопределимый… А может, рукопись – подделка? Да нет, вот и экспертиза, и данные по палеографии…

Кэт вздохнула, снова посмотрев на портрет принца. Сказка, конечно, но в книгах обычно нет портретов Иванов-царевичей. А этот написан явно с реального человека. Он не был красавцем. Нос у него был длинноват и рот слишком чувственный. И эти странные, не совсем человеческие черты лица. И сколько ему тогда было лет? Люди в те времена рано женились. Тем более на югах… Лет тринадцать – пятнадцать? Совсем мальчишка… Кэт глянула на часы. Полвосьмого. За окнами темно, дождина холодный льет… Скоро домой, по такой погоде мерзостной. И плохо быть в такое время бездомным человеком. Или кошкой. Или собакой.

Рядом послышался мягкий звук прыжка. Кэт повернула голову. Прямо под лампой с зеленым абажуром сидел кот. Кремовый, с темными ушами и темной масочкой. И точно так же, как Кэт, склонив голову, смотрел на картинку. Кэт улыбнулась, подняв брови:

– И тебе тоже любопытно, дружок? Ну да, ты же сиамский… нет, скорее, тайский. Старосиамский то есть. Покрупнее и покруглее, и мордочка пошире, и ушки покороче. И на хвосте крючок… Интересно?

Кот понимающе посмотрел на Кэт голубыми глазами.

– Откуда же ты взялся, дружок? Худющий ты какой… Никто не накормит беднягу, да? А ты ведь породистый, откуда же ты сбежал? Или выгнали тебя?

Кэт погладила кота по голове, тот негромко заурчал и потерся щекой о ее ладонь, но сделал это с неподражаемым достоинством, не подлизываясь и не юля, как многие кошки.

Однако пора было идти. Надо было еще успеть отсканировать разворот с репродукциями. Нет, совсем не для работы. Просто… просто почему бы не сделать новый рисунок рабочего стола с портретом древнего принца Амаравати? Кэт обернула вокруг правой руки прогревшуюся под лампой серебряную змейку – она всегда снимала браслет, чтобы не мешал при письме. Змейка завила хвост, поудобнее обхватывая запястье хозяйки.

За стендами послышались знакомые шаги.

– Катюша! Пора!

– Да-да, Виктория Васильевна!

Библиотекарша появилась из-за стенда.

– А, вот вы где!

– Это ваш кот?

– Да как сказать? Прибился недавно. Красивый кот, породистый. И ты посмотри – какой крупный, редкость для его породы! И что за скотина его выгнала – вон какая погода сейчас. Я его неделю тут прикармливаю. Такой воспитанный кот, ты не поверишь! Ест аккуратно, не гадит, по своим делам выходит на улицу. Мышей всех разогнал. Сами знаете, какая у нас напасть с мышами. А недавно крысу придушил! И, знаешь, никогда я таких крысищ не видела – здоровенная, чуть ли не с него самого величиной, зубищи крокодильи и глаза красные! Вот правду говорят, при нашей экологии скоро у нас по канализации мутанты бегать начнут!

Кот не сводил с нее синих глаз. По спине у Кэт прошла дрожь. Взгляд был просто физически ощутим.

– А вы ему нравитесь, Катюша, – улыбнулась библиотекарша.

– Пойду я домой, Виктория Васильевна.

– Журнал сдавать будете?

– Нет, еще подержу. У меня срок до среды, еще поработать надо, и хочу до конца статью отсканировать.

– Ну ладно. До свидания, милочка.

Уходя, Кэт оглянулась. Кот статуэткой сидел под лампой, которую она забыла выключить.