Читать книгу - "Дракон и его человечка - Ляна Вечер"

Неандерталец не отвяжется — точно. Слухи о порядочности дракона сильно преувеличены, и сам он врун, каких поискать — «я не сплю с теми, кто на меня работает». Да-да… Телодвижения говорят об обратном. Сколько я ещё выдержу, прежде чем сама запущу руки ему в штаны? Ох… Надо отказываться от подработки. Головой я очень хотела пойти на попятную, но тело тянулось к крылатому оборотню, и сердце ныло тоскливо-тоскливо, жалобно даже. Довела себя в отношениях с Вадиком до ручки, теперь огребаю. Как Кир смотрел на меня, боже! Как трогал, целовал — такое не сыграть. Думать о том, что крылатый оборотень хочет со мной чего-то большего, чем разовая интрижка — приятно, но тупо. У таких мужиков вагон баб, выбирай любую. Хам, конечно, но очень привлекательный…

Я бросила короткий взгляд на плиту, где в сковороде на шипящем масле сами по себе переворачивались отбивные для Кира, и тяжело вздохнула. Несмотря быдловатость, дракон — сдержанный мужчина. Вчера по лицу ему врезала, сегодня принесла на завтрак отстойный салат, укусила, а он ничего мне не сделал, улыбнулся язвительно — всё. Пора прекращать проверять границы дозволенного и… В постель к нему прыгнуть? А дальше? От таких, как Кир, женщины без памяти остаются, пропадают, и я пропаду. Нельзя. Я ведь потом в Москве загнусь без него.

— Ты решила все пилюльки слить? — войдя в кухню, проворчала Катя.

— Спасаюсь от увольнения, — пожав плечами, опустила голову. — Прости меня, я тебе наговорила всякого.

— Забыли, — голос подруги дрогнул.

Только сейчас заметила, что у неё глаза на мокром месте. Скорее слезла с высокого табурета, плеснула в стакан воды из кувшина и протянула подруге. Она припала к стеклянному краю губами — пьёт и дрожит.

— Кать, — я осторожно положила руку ей на плечо, — ну прости. Я не хотела.

Катюха отмахнулась от меня, как от назойливой мухи, хлопнула стаканом по столу и разревелась. Ничего не поняла, но на всякий случай обняла её покрепче. Сейчас поплачет, станет легче, и расскажет, что случилось. Не из-за меня это — вот точно.

— Ладно, всё, — сильная и независимая женщина освободилась от объятий и, растерев влагу по щекам, посмотрела с благодарностью.

— Хозяин опять приставал? — внутри всё инеем покрылось. Скажет «да» — и я умру…

— Нет, — подруга мотнула головой, в глазах снова набрались слёзы. — Максим замуж позвал.

— Ого! А плачешь почему?

— Не могу я за него… — Катя спрятала лицо в ладонях.

— Из-за Олега? Ну, знаешь, это уже перебор!

— Мне много-то не надо, Жень. Мужика нормального, чтобы без запоев, не бил чтобы… Не врал.

— Это не про твоё чудовище бухое, — я фыркнула, скрестив руки на груди.

— Олежка не знает, что я в командировке, — призналась, пряча глаза. — Я сказала, что мне путёвку в санаторий дали на работе. Вместо премии.

Ничего себе путёвка в санаторий — на три месяца, ага. Хотя этот упырь неадекватный и с пьяных глаз разбираться не стал бы. Спасибо, не потребовал продать «премиальное» и не всёк Катюхе за то, что он в четырёх стенах, а она по санаториям.

— Я разводиться с ним буду, — тихо выдала подруга.

— Тогда я вообще ничего не понимаю, — одним глотком допила воду из стакана. — С Олегом развод, но за Максима замуж нельзя.

— Максим — полукровный, — Катя тяжело вздохнула. — В империи людям жизни нет, мы тут так… проездом да по работе. Прятаться нелегалкой всю жизнь я не смогу, а тянуть Макса за собой в Москву бесчеловечно. Он тут всё потеряет. Вообще всё.

— Думаю, твой метис сам решит, что ему нужно.

— Мне так не надо, — Катюха рьяно замотала головой. — Нет у нас будущего.

Олежка ванн лав. Развода не будет — заявляю ответственно. Катя просто не готова пустить в свою жизнь кого-то, кроме пропойного упыря.

* * *

До вечера я ушла в глухую оборону, вылазки из кухни делала, но драконом замечена не была. Накрыть стол для обеда и ужина тоже получилось тихонько. В двадцать один ноль-ноль я прошмыгнула по коридору в крыло прислуги и заперлась у себя в комнате. На подработку не пойду. Надеюсь, у крылатого оборотня найдутся дела поважнее, и он просто обо мне забудет. Попыталась загрузить ноутбук — фиг, падение на камни не прошло бесследно. Чем теперь себя занять, как отвлечься? Я нервничала. Включила воду в душе, и тут система на ноуте выдала приветствие. Забыв, что собиралась помыться, полураздетая завалилась на кровать и понеслось — Вадик, Вадик, Вадик… Во всех соцсетях, мессенджерах, даже на электронной почте письмо от него. Похоже, мне придётся потратить заработанное у дракона на смену личности. Прикинула, сколько уйдёт на пластическую операцию, фальшивый паспорт — не по карману. Придётся копить ещё лет десять, чтобы слинять на Марс — надёжнее. Шум воды в ванной комнате резко стих, я вытаращила глаза на входную дверь — никто вроде не заходил. Да она заперта вообще. Вздохнув, пошлёпала проверять, что приключилось с душем, но не дошла. Из моей ванной вышел Кир Юрьевич в чёрном спортивном костюме.

— Половина одиннадцатого, — он посмотрел на наручные часы, на меня. — Договаривались в десять на крыльце дома.

— Я… — спешно застёгивала пуговицы на платье. — Как вы тут оказались?

Тупой вопрос… Крылатый оборотень исчезает в одной точке и появляется в другой — запертые двери ему не помеха.

— Переодевайся. Я жду, — приказал Кир, даже не собираясь оставлять меня в одиночестве.

— Я не буду с вами бегать. Извините.

— Почему? — в синих глазах дракона всколыхнулась штормовая волна.

— Устала, — выдала, пожав плечом.

Телефон на столике завибрировал, выдав на экране — «Заюша». Чёрт лохматый! Вадим сегодня уже раз сто набирал, а я скидывала, и ведь хотела занести в чёрный список, но руки не дошли. Губы Кира Юрьевича сложились в узкую полоску, он потянулся к смартфону. Я взвизгнула что-то нечленораздельное и повисла у него на запястье. Крылатый оборотень ловко перекинул телефон в другую руку, сверкнул злым прищуром и, стряхнув меня, словно соринку, ответил на звонок. Какого фига, вообще?! Негодование булькало у меня под горлом, но я слова не могла сказать. Слушала с замиранием сердца, как дракон жёстко, хорошим таким матом объясняет «гомосексуалисту», что он должен забыть номер моего телефона. Вадик, похоже, особо не возмущался. Сволочь…