Читать книгу - "Алмаз. Апокриф от московских - Татьяна Ставицкая"

– Великого князя Сергея Александровича разорвало взрывом!.. Адская машина! Террористы! – отрывисто сообщил Адаманский, с трудом переводя дух.

Как ни странно, ужасная новость не произвела на Димитрия Иоанновича Углицкого (как значилось в той визитной карточке с золотым обрезом) никакого впечатления.

– У Никольской башни! В куски, вместе с каретой и кучером! – не мог уняться хроникер. – Я был неподалеку. Сам все видел… Кровищи!..

Господин Углицкий сглотнул шумно.

– Человек! Водки репортеру и уху стерляжью, – махнул он бойкому, жуликоватого вида половому из ярославских, облагороженных здешним управляющим голубыми форменными рубашками, казакинами в талию и стрижкой в кружок.

Адаманский оглянулся на черный изукрашенный буфет под часами, занимающий всю заднюю стену, покрытый сплошь закусками. С идущего овалом ряда широких окон второго этажа на него с укором взирали русские писатели-гурманы, чьи бюсты помещались в простенках. Бассейн с фонтанчиком и тонкое журчание струек воды, купидоны с завитушками и прочие свидетели легкомысленного досуга и сытной размеренной жизни состоятельного обывателя выпадали из недавней страшной картины города, распиравшей мозг репортера. Это не может быть один и тот же город… Вот же, рядом – рукой подать!.. Он трусил коленкой под столом, теребил пальцами край глянцевито-влажной скатерти, озирался удивленно и, судя по всему, был слегка не в себе от не выходившего из головы зрелища. Хлобыстнув залпом поданную стопку водки, Адаманский перестал наконец дрожать. Закусывать не спешил, потому что нутро ходило ходуном и подкатывало к горлу.

– Будет вам… – успокоил его Уар. – Можно подумать, что во всем остальном мире – тишь и благолепие.

– Да-с! Благолепие и процветание! Даже в Африке! – сокрушался хроникер.

– Так уж и в Африке? – усомнился Уар, чрезвычайно довольный тем, что ему удалось сбить хроникера с тяжелых мыслей.

– Представьте себе, господин Углицкий! «Дейли телеграф» сообщает, на приисках в Трансваале алмаз нашли в полтора фунта почти! Стоит как девяносто четыре тонны золота. Так-то вот! А у нас? Разбой, революционеры, адские машины, кровища… Лишь бы не работать. На рудники бы их! На прииски. Пусть алмазы ищут, если в Москве спокойно не живется.

– И что с тем алмазом? – осведомился царевич.

– Английская пресса сообщает, что камень выкуплен правительством Трансвааля, – нетерпеливо отмахнулся репортер.

– А вот и дохлый медведь! – пробормотал Уар.

– А? – удивился Адаманский.

– Ничего, ничего. Это я о своем, – ответил господин Углицкий, подивившись прозорливости плоти, и более не отвлекал репортера от трапезы. Выходило, что чем глупее и несуразнее представления смертных о природе событий и явлений, а также их причинно-следственной связи, тем они вероятней. И не нужна никакая философия. А логика – так просто вредна. Зато полезны знаки, поверья и символы, коими смертные и руководствуются.

Хроникер хлебал уху, закусывая ее расстегаем с малосольной печерской семгой, украшенным водруженной сверху налимьей печенкой, а его визави погрузился в думы. Конечно же симпатии Уара, как и всего Общества, в Англо-бурской войне принадлежали бурам. В разгар военных действий он даже организовал в Москве протестную акцию: несколько лиц дали друг другу слово не покупать никаких английских произведений. В три недели эта группа выросла до пятидесяти семи человек. В списке значились имена лиц из высших слоев общества. Но собственными интересами он не готов был жертвовать даже ради врагов своих врагов. Тем более – ради поверженных врагов своих врагов, которые превратились на данном историческом этапе в хоть и невольных, и неверных, но все же друзей его врагов. И это обстоятельство некоторым образом извиняло зародившуюся в его голове идею – украсть. И нельзя сказать, что идея была так уж нова или же вовсе не характерна для московского жителя. Разве что масштабней и дерзновенней, что, впрочем, сути ее не меняло. В конце концов, все крадут. Зато я сделаю это красиво: медленно и печально, – договорился он сам с собой. Этакий грабеж в стиле «вамп». Вечное должно принадлежать вечным.

Африке не нужен алмаз, размышлял Уар. Африке много чего нужно, но не алмаз. Зачем марионеточному правительству камень, которому нет цены? Ему нужны пушки и суверенитет. Они непременно обменяют его на дурацкие пушки и новый статус. Надо отследить, решил он и подумал об Иване Выродкове. Только легионер Выродков, патриот русского оружия, мог себе позволить долгие отлучки из Москвы-кормилицы. Но сейчас же с сожалением вспомнил, что любимец Марса продолжает свою личную войну на Дальнем Востоке, и его не следует ожидать в Первопрестольной скоро. Вообще-то Уар всегда полагал, что оружие дано мужчинам исключительно для того, чтобы занять их руки. Самому царевичу для этой цели служили ножички. Но Выродков увлекся оружием всерьез и, кажется, пожизненно.

Из кармана репортера торчала рекламная газета.

– Вы сменили издание, Адаманский? – удивился Уар.

Репортер замер, не донеся ложку до рта.

– Господь с вами, Димитрий Иоаннович! С чего вы взяли? – И, проследив за взглядом собеседника, ответил: – Ах, это? Нет, что вы… Просто ищу, чем еще заработать или хотя бы сэкономить. Бывает, что пишут «бесплатно». У меня, знаете ли, финансы теперь в несколько расстроенном состоянии.

– Если в рекламе пишут «бесплатно», это, поверьте, обойдется вам очень дорого, – со знанием дела предостерег собеседника господин Углицкий. – А если встретите в рекламе слово «доверие», то не сомневайтесь: вас непременно обманут.

Адаманский покачал головой.

– Мне скоро тридцать, а налицо – полное крушение надежд, – вздохнул он, утирая губы крахмальной салфеткой и живо кося при этом наглым глазом. – Жалкое поприще, ужасные типы человеческие. Фатальность замкнутого круга. Не вырваться за пределы.

Каждый из собеседников в этот момент лелеял свою «заднюю мысль» в отношении того, как использовать другого. Но был существенный нюанс: Адаманский мог только попросить, Уар же имел возможность предложить. Что выходило, волею обстоятельств, к взаимной пользе. Шар беспрепятственно лег аккурат в подвернувшуюся лузу.

– Адаманский, вы хотели бы повидать мир? Скажем, ту же Африку. Чрезвычайно интересный континент, – прощупал почву Уар, глядя репортеру в не очень ясные голубые глаза.

Адаманский, не помня себя от нахлынувшего восторга, был согласен абсолютно на все, лишь бы уехать как можно дальше от этого с его трескучими морозами и взрывами города. Он почувствовал близость умопомрачительной одиссеи, только немного опасался незнакомой среды. А главное – что его миссия будет уж очень неоднозначной. Предложение выглядело излишне роскошным, чтобы оказаться правдой или просто честной репортерской экспедицией.

– Я не готов сейчас к подробному обсуждению прожекта, но жду от вас принципиального согласия, – подвел черту Уар, понимая, что давить не следует.

Да, он украдет у африканцев алмаз и построит для нее театр! Театр одной танцовщицы! А еще наберет оперную труппу. Обойдутся африканцы без пушек. Он даже не подозревал, как сильно влюблен. Это что-то новенькое!