Читать книгу - "Дневник ангела-хранителя - Кэролин Джесс-Кук"

Когда сержант Миллз и сержант Бэнкрофт приблизились к дому, дверь открылась. На дюйм. Из щели повеяло кислым дыханием Падрига, что заставило доктора Эдвардса сделать шаг назад.

— Здравствуйте, — произнес доктор Эдвардс. Он почесал голову, не зная, как продолжить. Падриг уставился на него и издал невнятный звук. Доктор Эдвардс взял себя в руки и добавил: — Меня известили, что здесь есть больной ребенок. Я доктор Эдвардс.

Он вытащил из кармана больничный беджик. Ни он, ни я не знали, как беджик очутился в этом кармане.

Дверь отворилась немного шире.

— Больной ребенок? — переспросил Падриг.

Он знал о ребенке. Скорее всего, она и вправду была больна. Но Падриг не был склонен впускать доктора в дом, однако если он ответит «нет», то у него могут возникнуть проблемы.

Дверь открылась еще шире.

— Наверху. Третья дверь налево. Поторопитесь.

Доктор Эдвардс кивнул и побежал вверх по лестнице. Его немедленно атаковала кислая вонь пота и конопли. В комнате, мимо которой он прошел, шептались два-три человека, все с разными акцентами. Он продолжал идти до тех пор, пока не добрался до детской. Из нее доносилось шарканье нескольких пар тяжелых ног. И детский плач.

Офицеры полиции были у дома, когда Падриг оставил дверь приоткрытой. Сержант Миллз предложил войти. Сержант Бэнкрофт был менее склонен к таким действиям, он считал завтрак куда соблазнительней, а потому настаивал на том, чтобы они подали рапорт о неработающем двигателе. И полицейские, не торопясь, двинулись было прочь.

Доктор Эдвардс распахнул дверь детской. Я последовала туда за ним. То, что он увидел, заставило его громко выругаться.

Сквозь облако дыма он разглядел маленького, запачканного кровью ребенка, привязанного к ножкам стула. Рядом с девочкой — двоих мужчин и стеклянную трубку для курения марихуаны. Голова девочки перекатывалась с плеча на плечо, как яйцо на блюдечке.

Доктор Эдвардс, человек, любивший гольф, молчание и ленивые воскресные дни, внезапно, сам того не ожидая, ринулся к девочке, царапая стул, чтобы ее освободить. Но не успел он этого сделать, как кулак украинца с пальцами, украшенными перстнями, угодил ему в висок.

— Что там такое?

На улице сержант Миллз вытащил пистолет и двинулся обратно к двери. Сержант Бэнкрофт вздохнул и нехотя вынул из кобуры свой пистолет. Он был должен сержанту Миллзу пять фунтов. В любое другое время он настоял бы на своем и отправился бы есть пирог.

— Полиция! Откройте, или мы применим силу!

Прошло несколько секунд. Еще одно предупреждение сержанта Миллза. А потом — я всеми силами старалась сделать так, чтобы это произошло, — короткий, пронзительный визг сорвался с губ Марго.

Сержант Бэнкрофт ворвался внутрь первым.

Именно сержант Бэнкрофт обнаружил наверху комнату, набитую мужчинами с запавшими глазами и женщинами в кишащей блохами одежде. Все они что-то поглощали из картонных коробок. Внезапно посредственный школьный французский прорвал шлюзы его памяти, и сержант понял, что говорит ему женщина под диваном: они иммигранты, которых, по существу, держит в заложниках человек, только что выбравшийся через окно в ванной. Что они хотят домой.

Именно сержант Миллз помог доктору Эдвардсу в его сражении в детской. Сержант достал пистолет и выстрелил в мужчину, который пытался с ножом в руке напасть на другого, лежащего на койке.

А в это время доктор Эдвардс подхватил Марго — такую легкую и хрупкую, что у него перехватило дыхание, — и вынес ее из дома. И лучи восходящего солнца впервые за много месяцев озарили лицо Марго.

Когда он стоял с Марго на той тихой улице, проверяя ее пульс, я потянулась и прикоснулась к ее голове. В моей же голове вспыхнуло короткое воспоминание. Просто слабый проблеск. Лицо человека, склоняющегося надо мной, струйка крови на его лбу после драки наверху. Я вспомнила этот момент. Руки доктора Эдвардса дрожали, когда он исследовал маленькое тельце Марго, считая ее пульс. Я увидела в этом свой шанс.

— Заберите ее домой, — прошептала я ему на ухо.

К моему облегчению, он услышал каждое мое слово.