Читать книгу - "Между Призраком и Зверем - Марьяна Сурикова"

— Если вы привели меня в библиотеку, значит, требуется моя помощь?

Кериас кивнул.

— Отыщи книги с информацией о двадцати девяти княжествах и их нынешних правителях, — сказал он, — их кланах, главах, особенностях и традициях. Мне нужна систематизированная информация о каждой правящей княжеской семье. Справишься?

— Да, конечно.

— Библиотека в твоем распоряжении на весь необходимый для поиска срок. Я поставлю на вход печать, чтобы никто не потревожил. Зайти и выйти сможешь только ты.

— Спасибо.

Сделав еще несколько шагов, я остановилась. Солнечный свет проникал в комнату сквозь витражные стекла, и на один радужный круг я наступила, замерев в его центре. Вытянула ладони, ловя разноцветные зайчики и одновременно испытывая тревогу, словно прямо сейчас грани могли распахнуться и вновь затянуть в белоснежное пространство. Обернувшись к Кериасу, пристально взглянула на него, ища хотя бы отголосок воспоминаний в темных глазах. Владыка Монтерры наблюдал за мной и, заметив необычную реакцию, вопросительно изогнул бровь:

— Ты что-то хотела?

— Поговорить.

— Говори, — кивнул Кериас.

Я снова пригляделась к нему. Казалось, император никуда не спешил, к тому же выглядел абсолютно спокойным. Если сейчас заведу речь о Верноне, он не обозлится? Я не спровоцирую приступ и обращение?

— Ну? — поторопил он, заняв удобное кресло, и нетерпеливо постучал костяшками пальцев по подлокотнику.

— Радужная магия, вы не помните о такой?

— А должен? — вновь поинтересовался Кериас, при этом не демонстрируя настоящей заинтересованности.

— Этой магией обладал Вернон.

— Ты решила, будто я завладел его памятью, потому стал разбираться в этой, мм, радужной магии?

— Нет, — кажется, он даже не злился и, в отличие от ночи, идеально себя контролировал, — просто это очень необычная магия, магия переходов.

Кериас кивнул, побуждая продолжать, а я разволновалась сильнее. Вдруг он сейчас вспомнит?

— Я знаю о ней еще с тех пор, как проследил за тобой до дома у озера. Волшебная сила, не доступная никому, кроме Призрака. О ней ничего не известно, и с ее помощью он всегда ускользал.

— Проследили за мной? Когда?

— Когда ты просила отпустить тебя, а затем ушла с ним.

— Но вы же были в таком состоянии…

— Тем не менее. — Он пожал плечами, демонстрируя, что эти рассуждения несущественны. — Ты об этом желала поговорить?

— Нет, я хотела рассказать о самой магии.

— Давай.

— Вы послушаете?

— Почему нет? Конечно, информация устарела и пригодилась бы в иное время, например, когда я пытался выследить убийцу, однако, если потянуло на откровения, время есть. Начинай.

Не самый обнадеживающий настрой на диалог, но вдруг больше не представится возможности. С чего приступить?

— Можешь начать с момента, как ушла из особняка, — правильно оценил мои колебания Кериас.

— Ну да, я ушла, потому что…

— Боялась?

— Что?

— Боялась, что наша сумасшедшая семейка сведет тебя в могилу, как мы проделали это с Инессой. Ты же об этом говорила в ту ночь?

— Да, я говорила, но это не единственная причина. Просто Вернон оказался вовсе не таким, как вы описывали. Он не охотился за мной с целью убить.

— Естественно, именно в этом он тебя и убедил.

— Что вы имеете в виду?

— Как думаешь, почему я рассказал о погибших девушках, о том, что ритуалы, в которых они участвовали, проводились ими добровольно? Ведь девушек он не убивал сам, как остальных. Я полагал, ты сумеешь сделать правильные выводы и не попадешься на ту же уловку. Но ты предпочла поверить ему.

— Но вы не понимаете. Он убивал остальных с целью очистить мир от плохих людей, чтобы они не могли больше творить зло.

Кериас скептически прищурился, но кивнул:

— Конечно. Он был рыцарем в сияющих доспехах.

— Стражем.

— Без разницы. Суть такова, что ты наблюдала за гибелью мэра и ужасно перепугалась. Потом появился я, предложил защиту и, скажем так, немного надавил, вынуждая согласиться. Затем Призрак тебя отыскал, но отчего-то не стал накидываться и угрожать немедленной расправой. Еще ты узнала, что мэр был далеко не ангелом, тайком проворачивал грязные делишки, а наш мститель его покарал. Затем сделалось ясно, что злодеями во всей игре являемся мы с Ириаденом. Так?

— В общем-то… Подождите. Это все верно, с одной стороны, но Вернон и правда был справедлив. То есть радужная магия наделяла его истинной справедливостью. Он не обманывал, он наказывал лишь тех, кто действительно заслужил. Поэтому я пошла с ним.

— Значит, он не заставлял, не принуждал и не внушал тебе эту мысль?

— Не внушал, я сама приняла решение. А он действительно ничего плохого мне не сделал.

— Ну и чем вы занимались?

— То есть?

— Ты подалась в бега, Ириаден тебя разыскивал, и все это время ты провела с Призраком?

— Не все, мы могли видеться лишь ночью, когда он приходил. Мы путешествовали вместе. Радужная магия позволяет пересекать не только пространство, но и время. Точнее, позволяла.

— Вот как? — Кериас слушал и говорил совершенно спокойно, задавая наводящие вопросы. Не демонстрировал сомнений в правдоподобности моих высказываний, только щурился слегка, не отводя проницательного взгляда. — Он исполнил твою мечту?

— А что вы знаете о моей мечте?

— Разве сложно догадаться, что библиотечная Мышка стремится путешествовать по своим чудесным и любимым книжкам?

— Это правда, — я прошлась до ближайшей полки, провела пальцами по корешкам книг, — он исполнил.

— Сперва спас от буйного кузена правителя и грязных намерений самого императора, которые обманом заманили Мышку в силки, затем исполнил мечту, был сдержан, учтив, внимателен, справедлив — и оп-па, ты влюбилась.

— Что?

— Я не прав? Ты питала к нему лишь благодарность за спасение?

Жарко покраснев, ответила на его вопрос без слов.

— Значит, прав, — подытожил не император, нет, а главный имперский дознаватель. — Ты, как и остальные, согласилась на участие в ритуале. Что он ему давал?

— Он давал освобождение от роли стража. Понимаете, грани, то есть радужная магия, справедливы, но требуют служить им, а Вернон устал.

— Понимаю. За дар приходится чем-то платить. Я вот в большого кота обращаюсь.

— Смеетесь?

— Абсолютно серьезен. Ему надоело быть стражем справедливости. А что грани?