Читать книгу - "Четырнадцатая дочь - Екатерина Федорова"

Таня приподняла ресницы, облобызала мага взглядом от пояса до кудрявой макушки, пропела вопросительно и с намеком:

– О? О-о-о?

– Ах, простите, я не представился, – правильно понял ее намек маг. – Меня зовут Таркиф. И я…

Он сделал многозначительную паузу, объявил с улыбкой:

– Сын кагана всего Серендиона, самого Вакрифа!

Что-то такое Таня и подозревала. Не у каждой семьи хватит богатства, чтобы каждый месяц присылать корабль в чужой порт просто так, на случай, если сыночку вдруг приспичит вернуться.

Таркиф смотрел на нее гордо, явно ждал реакции. Таня сомлела:

– О-о-о…

И мутным взором поблуждала по потолку, мол, на радостях себя не помню. Потом закрыла глаза и вдавила затылок в подушку.

Сын кагана вскинулся:

– Я сделаю все, чтобы мы были счастливы!

Таня пробормотала:

– Я так слаба. Хочу спать. Умираю…

– О! – выдал маг. Не иначе как от нее заразился. – Да, конечно, вы измождены, мы поговорим позже. А сейчас вам надо поесть, вы два дня живете на одних бульонах и целебном отваре. Я пришлю служанку, она вас покормит, и вы отдохнете. Выздоравливайте, моя прелестная Татьяна!

Таркиф наконец ушел. Таня рывком вытащила из-под покрывала и поднесла к лицу дрожащие ладони. Чистые, без единого намека на синеву. Она бессильно уронила их обратно на кровать и задумалась.

Чудные дела творятся в мире, где властвуют местные Семь богов. Ох ты ж, еж твою кудрить, ту япону маму, как говаривал дед, оставшийся в России.

Что она может делать и как она это делает, Таркиф уже видел. Но все равно собирается тащить ее в Серендион, стало быть, у него есть козырь в рукаве. А вывод отсюда только один: бежать надо. Причем бежать, не используя своего дара, иначе весь побег кончится привычным уже обмороком.

К тому же Тане не хотелось будить эту чертову Силу. При мысли об этом тошнило.

Оставался один вопрос: а куда бежать-то?

Как ни горько было это признавать, но бежать следовало к Тарланям. Не потому что они родня, а потому, что Таня помнила о высшей цели, о возвращении к деду и матери. Что могли обеспечить только милые родственнички.

Стало быть, ее дорожка лежала в Фенрихт.

Однако прежде чем бежать, надо встать на ноги и разузнать, что творится в этом городе. Чтобы Совет магов не рисковал сюда соваться, местные должны были чем-то ему пригрозить. Чем-то, внушающим всяческое уважение…

Ей следует играть скорбную здоровьем княжну. Все равно до прихода корабля время еще есть. Нужно отлеживаться, набираться сил, слушать, что говорят слуги, и изображать девичью покорность. Так оно будет лучше. Пока лучше.

Из-за двери донесся частый мелкий топот. Створка распахнулась, на пороге возникла служанка с подносом в руках.

Таня страдальчески вздохнула и застыла с полуприкрытыми глазами.

Служанка, крупнотелая девица с неприветливым лицом, брякнула ей на колени поднос и развернулась к выходу.

– Вы такая славная девушка, – прерывистым голосом пролепетала Таня в четырехугольную спину, задрапированную пышной блузой. Что-то подобное ей самой говорила Арлена в их первую встречу. – Вот гляжу я на вас и думаю: до чего же вы похожи на мою сестру, благородную княжну Орелию!

Девица притормозила, развернулась, заинтересованно взглянула на Татьяну:

– Да? А мне папенька говорил, что у нас в роду давным-давно, еще при первом Тарлане, имелись благородные. И на Заливной улице, где живем, наша семья самая уважаемая.

Надо ей польстить, подумала Таня. И поспешно согласилась:

– О да, благородное происхождение ничем не скроешь. Как ваше имя, благородная девица?

Девица расправила плечи до отказа, выпятила грудь. На первых уроках танцев, когда Ленклав попросил Таню изобразить благородную осанку, она тоже вытворяла что-то подобное. И тогда он разъяснил, что прямая осанка и выпяченная грудь есть вещи разные. Если первое подобает даме, то второе – девице из торговых кварталов. Благородный Ленклав Тарланьский так и не произнес слова «шлюха».

– Аюзанна, – сообщила служанка. – А что?

Таня измученно улыбнулась:

– О! Наши имена созвучны. Вы Аюзанна, я Татьяна… Скажите, благородная Аюзанна, кто является хозяином дома, в котором я нахожусь?

– Господин Омсель, – ответила девица.

– Я хотела бы… – Таня страдальчески сморщилась. Она и в самом деле долго не ела, от вида и запаха еды на подносе живот скручивало в узел так, что в глазах темнело. – Я хотела бы поблагодарить почтеннейшего господина Омселя за приют.

До чего же трудно быть княжной, когда еда на подносе и жрать хочется!

– Так он только что отсюда вышел, вот и благодарили бы. – заявила девица. – За подносом скоро зайду, ешьте побыстрее.

– О, благодарствую… – забормотала Таня ей в спину.

Итак, дом принадлежит Таркифу, который в этом городе носит имя Омсель. Информация вроде бы бесполезная, зато она сумела разговорить служанку.

Таня опустошила половину подноса, дождалась возвращения девицы и выдавила:

– Благодарю вас, благородная Аюзанна. А скажите, красив ли город Аретц? Я о нем слышала, но никогда не бывала.

– Порт есть, – деловито сообщила служанка. – Корабли заходят не часто, но зато все из Серендиона и диких стран. Разные диковины привозят, торговцев тамошних. У нас тут и лавки на набережной богатые имеются, в двух шагах отсюда. Там на все эти привозные редкости поглазеть можно. Опять же два рынка, новомодный театрус и капитория, куда выборные с каждой улицы на сход ходят. Больше ничего особенного нету…

Выборные с каждой улицы? Таня припомнила уроки Арлены. Аретц, Монсель и Гарлир – три вольных города на юге Анадеи, на самом краю Юргенской пустоши. Делами в них заправляли советы городских жителей, правителей не было, отсюда и название – вольные.

Аюзанна подхватила поднос, Танины мысли перескочили на другое. Если бежать, используя Врата, нужно сначала их найти. Обычно в городах Переходные Врата ставят на рыночных площадях. Или рядом, в центре.

Она выдохнула:

– А где расположены рынки, благородная Аюзанна? Может, прогуляюсь как-нибудь по торговым рядам.

Не зря Арлена советовала ей добавлять титулование при каждом обращении, ох не зря… Пышнотелая девица в ответ одарила Таню размягченным взором, сообщила:

– Рыбный рынок у нас недалеко, тут на берегу. А второй, шелковый, подальше, возле капитории. И театрус при нем.

После этих слов она оглянулась на дверь и поспешно ушла, а Таня вытянулась на подушках с закрытыми глазами. Итак, ее держат в доме на краю города, возле набережной. Поблизости рыбный рынок. Шелковый… шелковый должен быть где-то в центре города. Врата скорее всего рядом с ним.