Читать книгу - "Шанс - Наталья Турчанинова"

— Что будешь пить? — обратился я к моей молчаливой спутнице, внимательно, но без особого интереса рассматривающей зал ресторана.

— Томатный сок, — отозвалась она.

— Боюсь, что томатный сок здесь подают только с водкой. Для тебя это не будет слишком крепко?

Ясные до прозрачности глаза встретились с моим взглядом.

— Да, пожалуй, для меня это будет слишком крепко. Я не смогу себя контролировать, если выпью.

Не сдержавшись, я рассмеялся.

— Арника, извини, конечно, но ты что, совсем не понимаешь шуток?

— А это была шутка?

Я снова усмехнулся и развернул меню:

— Видимо, не очень удачная, если ты на нее не отреагировала.

Пожалуй, и начало не слишком удачное. Мои попытки развеселить ее — безуспешны, и сам я смеюсь над тем, что она считает серьезными вещами. Глупость какая-то. Подоспевший официант спас меня из неловкого положения, в которое, как мне казалось, я сам себя поставил. Арника предоставила мне делать заказ и снова отвернулась, продолжая рассматривать публику. Ну и ладно, даже если я показался ей не слишком учтивым, это не испортит мне аппетит.

Через некоторое время я оторвался от гастрономических возлияний и почувствовал себя в силах продолжать наслаждения эстетические.

— Арника, ты ничего не ешь?

— Я не голодна.

— Так зачем же согласилась ехать со мной в ресторан?

— Но ты же хотел есть.

— Хм… это было так заметно?

Она промолчала, опуская взгляд в свой бокал с соком. Черт возьми, до чего она все же хороша! А это освещение с чуть розоватым оттенком придает ее лицу особую нежность.

— Послушай, тебе говорили, что ты очень красива?

— Говорили.

Я, словно невзначай, протянул руку и накрыл своей ладонью ее ладонь, лежащую на столе и рассеянно перебирающую край льняной салфетки. Тонкие пальцы замерли, но руки она не отняла. Неужели мое ухаживание решили принять?

— И что ты отвечала?

— Обычно ничего.

— А что ответишь мне?

В темных глазах снова заплясали зеленоватые огоньки.

— Ты хочешь, чтобы я что-то ответила?

— Да.

— Но я не знаю что.

— Хочешь, я подскажу тебе?

Она попыталась убрать свою ладонь, но я только крепче сжал ее.

— Я даю уроки светских манер совершенно бесплатно… ну почти бесплатно. Могу позаниматься и с тобой. Хочешь?

Понимает ли она всю двусмысленность моих предложений? И что означают эти опущенные ресницы? Молчит, ну что ж, придется опять самому. Я стремительно поднялся, бросил салфетку на стол.

— Пойдем отсюда.

Она не удивилась, отставила стакан своего бесконечного сока и тоже встала.

— Можно было бы поехать ко мне, но, думаю, Лис уже вернулся, поэтому давай продолжим этот приятный вечер не менее приятно у тебя. Ты не возражаешь?

Она не возражала, и моя надежда стала перерастать в твердую уверенность, что эти ясеневые волосы сегодня вечером будут лежать на моих плечах, а их обладательница…

Арника пропустила меня в квартиру, закрыла дверь, но не успела зажечь свет. Я перехватил девушку на пути к выключателю и привлек к себе. И только тогда почувствовал ее запах. Странный, стойкий аромат луговых трав и растопленного солнцем меда. Отстранив душистую волну волос, я наклонился к ней и нашел в темноте ее губы своими губами. Они оказались именно такими, как я и желал, — мягкие, нежные, прохладные. Но совершенно равнодушные. Арника не ответила на мой поцелуй, казалось, что я целую манекен или статую. Не слишком приятное ощущение.

Я чувствовал себя полным идиотом, когда она мягко, но настойчиво высвободилась из моих объятий и включила свет.

— Извини, Зар. Мне, наверное, надо объясниться.

— Не надо. Я и так все понял.

Жаль, что сейчас не темно, тогда она не увидела бы моего лица с пылающими, словно у мальчишки, щеками.

— Ты принимаешь меня не за ту, кто я есть на самом деле.

— И кто ты на самом деле? — пробормотал я, пытаясь подавить в себе чувство невыносимой неловкости.

— Я не принадлежу к вашему виду. Многие ваши ценности и удовольствия непонятны мне. Твой поцелуй… — Арника коснулась кончиками пальцев своих губ, — …несет в себе большую информацию, но она непонятна мне совершенно. Я знаю, чего ты хотел бы от меня, но не могу удовлетворить твои желания. С таким же успехом ты мог поцеловать герань и ждать от нее ответных чувств.

— Значит, это правда. Ты что-то типа орхидеи.

Наверняка мое уныние было забавным. Но только не для нее.

— Да, что-то типа орхидеи. Ты ведь знал?

— Знал, но… у тебя человеческое тело…

— Растению вовсе не обязательно иметь корни и зеленую окраску.

Девушка опустилась на диванчик, стоящий в прихожей, и я присел рядом, обдумывая следующий, очень важный для себя вопрос.

— Скажи, у тебя есть сердце?

Она спокойно взяла мою руку и приложила к своей груди. Я ждал, наверное, целую минуту, пока почувствовал одиночный, гулкий удар.

— Значит, есть. А если есть сердце, ты должна уметь любить.

Арника чуть наклонила голову, и мне показалось, что она сейчас рассмеется.

Я бы на ее месте — рассмеялся.

— Ты ошибаешься, Зар. Умение любить не связано с наличием сердца. По-моему, любовь — это какая-то биохимическая реакция плюс инстинкт. У меня нет многих инстинктов, какие есть у вашего вида, мой организм не вырабатывает гормоны, которые влекут вас друг к другу.

— Но ты… вы же как-то размножаетесь.

— Это слишком сложно, чтобы объяснить в нескольких словах. Скажу одно: мы не испытываем потребности в продолжении рода.

— Ладно. Хорошо. Я тоже не испытываю такой потребности, но ведь есть еще и удовольствие.

Она покачала головой, рассматривая меня, словно я был интересным микробом под стеклом микроскопа.

— Удивительно, но только люди могут любой физиологический процесс направить на собственное удовольствие. Еда для удовольствия, и секс, и потребность в укрытии, и в одежде.

Я посчитал себя вправе не согласиться:

— Ничего подобного. Я что-то сейчас не соображу, что тебе можно возразить, но ты неправа.

— Я права. Или на удовольствие, или на разрушение. Все достижения вашей цивилизации вы направляете на уничтожение себе подобных. И все те речи о гуманизме и сострадании, которых я наслушалась, — пустой звук. Животные тоже жестоки по своей природе, но они хотя бы не лицемерят. А все, что создаете вы, либо пошло, либо смертельно опасно.