Читать книгу - "Торнсайдские хроники - Ольга Куно"

— Нет, мне жалко самих кальмаров, — возразил он. — Они не для того родились на свет, чтобы так бесславно закончить свою жизнь в желудке разгневанной женщины, которая даже не голодна. А давится ими назло мужчине, которому, скажем прямо, нет до её выходок ни малейшего дела.

— Жалко кальмаров? — задумчиво переспросила я. — Вы с Говорящей не даром нашли общий язык. Но, возвращаясь к твоему вопросу, я думаю, хорошо, что ни один из нас ничего тогда не сказал. Как говорится, что ни делается, всё к лучшему. Не думаю, что для меня той ночью могло бы начаться что-то стоящее.

— Может, ты и права. И тем не менее в известном смысле всё началось именно там. Поэтому у меня возникло желание как-нибудь отметить этот трактир. Например, освободить его хозяина от выплаты налогов на ближайший год.

— Ого! — впечатлилась я. — На такие деньги они смогут накупить уйму морепродуктов. Надеюсь, они хотя бы будут кормить нас бесплатно?

— Тебе что же, жалко денег на еду? — насмешливо осведомился Кентон.

— Ничего мне не жалко. Я, между прочим, девушка работающая и в состоянии сама себя прокормить, — отрезала я. — Просто мне до сих пор обидно, что Бетси ты тогда раскормил, а мне так и не перепало даже одной маленькой креветочки.

— И кто же виноват? Не надо было уходить из заведения, хлопнув дверью, с видом оскорблённого достоинства.

— Ну да, конечно, а надо было вопить на грани ультразвука, так, чтобы ты готов был пойти на всё, лишь бы закрыть мне рот….

Кентон как-то странно на меня посмотрел.

— Вынужден признать, что такого эффекта тебе временами удаётся достичь без того, чтобы кричать на грани ультразвука.

— Слушай, ну, может, хоть на свадьбу на креветки расщедришься? — взмолилась я.

— Сказала бы раньше, я бы прямо тогда на площадь прискакал с ведром креветок.

— Спасибо, но, боюсь, тогда бы я этого не оценила. У меня, знаешь ли, запах дыма отбил аппетит.

Выражение лица Кентона не изменилось, оставаясь всё таким же слегка насмешливым, но его рука крепко сжала мои пальцы.

— На свадьбе могу поставить перед тобой персональный аквариум с морепродуктами, — заверил он. — Только не показывай его Говорящей. Она их, кажется, не ест.

Настал мой черёд задуматься, устремив отсутствующий взгляд в чёрный провал окна.

— Кстати о Говорящей, — проговорила я, снова поворачиваясь к Кентону и с трудом заставляя глаза сфокусироваться. — Ты знал о том, что у неё хранилось венчальное кольцо короля?

Кентон отрицательно покачал головой.

— Я думаю, об этом никто не знал, — ответил он. — Если бы проведал хоть кто-нибудь, то в скорости знали бы все. А я уверен, для обитателей дворца это ещё станет большим сюрпризом.

— И в самое ближайшее время, — заметила я. — Если она не станет снимать кольцо перед завтрашней церемонией, то в объявлении их помолвки даже не будет необходимости. А такие новости разносятся быстро. Но неужели хоть что-то может оставаться секретом так долго, тем более в таком улье, как королевский дворец?

— В тебе говорит газетчица, — ухмыльнулся Кентон. — Ты так привыкла охотиться за информацией, что не готова поверить в человеческое умение хранить тайну. Я думаю, если хоть кто-то и знал про кольцо, то только самые близкие люди. Возможно, Юджин, личный секретарь Рауля, и был в курсе… Хотя честно говоря, не думаю.

— Я, конечно, обратила внимание, что у короля на мизинце нет перстня, — задумчиво проговорила я. — Но думала, мало ли что… Их не все сейчас носят. К тому же он вполне мог быть обручён с какой-нибудь заграничной принцессой с двухлетнего возраста. В случае тайной помолвки, конечно, иначе я бы знала… Кстати, а у тебя случайно не завалялась какая-нибудь такая наречённая невеста? — с подозрением воззрилась я на него.

— Какая тебе разница? — хмыкнул Кентон. — Даже если бы это было и так, женюсь-то я всё равно на тебе.

— Хочется, знаешь ли, быть в курсе, каких именно встрясок ожидать от счастливой семейной жизни, — отозвалась я. — От вас, дворян, можно ждать любой пакости.

— Абигайль, — вздохнул он, — видишь ли, какое дело… Ты только не пугайся. Всё дело в том, что ты — моя невеста, а стало быть, ты и сама уже одной ногой дворянка. Может, пора начинать обуздывать твою классовую ненависть?

— Боже, какой ужас! — Я схватилась рукой за голову. — И что, это уже никак не лечится? Мне следовало быть более разборчивой в связях! С другой стороны, откуда я могла знать, что дворянство передаётся половым путём???

— Эти случаи настолько редки, что пока ещё не вошли в учебники по медицине.

— И что же, тебя это не смущает? — с сомнением спросила я.

— Что? Несовершенство учебных пособий?

— Ты отлично знаешь, о чём я. Со своим нынешним положением ты мог ты присмотреть себе графиню, ну или по меньшей мере какую-нибудь завалящую баронессу.

— Ты забываешь о том, что графом я стал совсем недавно и в сущности случайно, — серьёзно ответил Кентон. — Никаких шансов доказать свои права в случае, если бы дело приняло стандартный формальный ход, у меня не было. Так что я не успел ещё проникнуться чувством собственной значимости настолько, чтобы воротить нос ото всех, у кого нет громкого титула.

— Но у меня нет никакого. Тебя это не смущает?

Он безразлично передёрнул плечами.

— Выходит, что нет. Намного сильнее меня смущает твоя профессия, равно как и неприятное чувство, что твои вопросы — это ни что иное, как дерзкая попытка взять у меня интервью.

— Кому ты нужен?! — возмутилась я.

— Тебе, раз завтра ты выходишь за меня замуж, — самодовольно заявил он, укладываясь поудобнее и закидывая руки за голову.

— Это ни о чём не говорит, — предупредила я. — Муж — это, знаешь ли, полезный предмет домашней утвари, в хозяйстве лишним не бывает. Мне вот интересно другое. Почему Рауль сделал Айрин предложение именно сегодня? Они ведь вместе уже три года. Если бы ему, как тебе, была безразлична разница в происхождении, он сделал бы ей предложение уже давно.

— Не забывай: с короля в таких вещах особый спрос, — возразил Кентон. — Тут слишком много всего повязано: и давление влиятельных людей внутри королевства, и взаимоотношения с другими державами, и вопрос общественных настроений… В том, что касается женитьбы, король более зависим, чем любой из его подданных.

— Почему же в таком случае он сделал ей предложение сейчас?

— Я думаю, именно поэтому, — откликнулся Кентон. — За эти три года он как следует упрочил свою власть. И теперь может позволить себе то, что было недосягаемо сразу после коронации. А кроме того, — он хитро прищурился, — возможно, на него просто повлияла наша необыкновенно романтическая помолвка.

— Романтическая?! — Я аж закашлялась. — Да менее романтического предложения, сделанного в более неподходящем месте, невозможно себе представить!