Читать книгу - "Ночь судьбы - Дмитрий Казаков"

Хорт аккуратно уложил соратника. Ран оказалось множество, самая страшная обезобразила бок. Как мог Ратан биться, имея такое повреждение, не знал, наверное, и он сам. Понимание, что воин обречен, и он, Хорт, ничего не может сделать, навалилось на плечи.

– Не умирай, не умирай, пожалуйста, – шептал охотник, вглядываясь в лицо Ратана.

Словно повинуясь словам, Ратан открыл глаза. Произнес внятно:

– Все, отвоевался. Не грусти. Ты остался один, и тебе идти в Храм.

– Мне? Нет, я не могу! – воскликнул Хорт в ужасе. – Я не достоин, я даже Дара не имею! Почему я?

– Потому что больше некому, – отозвался Ратан. – Все равно ты не найдешь дороги к дому, даже если повернешь назад. Этот лес хорошо хранит тайны.

– Мне идти в Храм? Я же простой охотник! Ночь Судьбы – дело магов и князей, – Хорта трясло. Так ощущает себя, должно быть меч, который из горна суют в ледяную воду.

– Кто знает, чье это дело? – Ратан нашел силы улыбнуться. – Не нам судить? Иди. Ты пойдешь и от моего имени, и от имени Родомиста, и даже Леслава. Иди, чтобы наша смерть не была напрасной. И возьми мой меч...

Последним движением воин вложил Хорту в ладонь покрытую кровью рукоять, и в тот же миг лицо его просветлело. Чистой водой пробежала по лицу Ратана смерть, смывая следы мук и усталости. Воин выглядел спящим и совсем молодым.

Хорт не выдержал, зарыдал, уткнувшись в тело соратника. Со стороны это могло бы выглядеть постыдным – плачущий мужчина. Но некому было смотреть со стороны.

Затем Хорт встал, убрал клинок в ножны. Выкопал могилу и двинулся далее, лишь когда воздвиг над телом друга солидный холм. Меч отягощал спину, но тяжесть эта была приятна для бывшего, теперь точно – бывшего, охотника.

Государь

Их оказалось трое, в равной мере свирепых, готовых убивать, сильных и злых. Одинаково черные, зубастые и хвостатые, они вышли из леса и уселись прямо на пути Брана. Случилось этот в тот момент, когда государь Эрина поверил, что дойдет до Храма без препятствий.

Три Стража – это много даже для самого опытного и сильного воина. Следя за хищниками, Бран осторожно снял мешок. Рукоять меча истово отдалась ласке пальцев. Лезвие тускло сверкнуло, приняв на себя багрянец вечернего светила.

Стражи никак не прореагировали на появившееся оружие. Один невозмутимо ковырял в ухе. Таким длинным когтем, как у него, делать это, наверняка, удобно. Второй с деланной скукой оглядывал лес, третий зевал, демонстрируя острые клыки.

– Ну что ребята, поиграем? – спросил Бран, водя мечом из стороны в сторону. – Или вы меня пропустите?

– Гррр, – средний из Стражей поднял голову. Глаза, неправдоподобно умные на звериной морде, смотрели настороженно. – Игррры? Да, мы любим игррры...

И тут же, без паузы, прыгнул вперед. Бран ждал именно такого броска и отреагировал, как надо. Отскочил в сторону, и нанес резкий удар в то место, где только что стоял. Но меч зря разрезал воздух. Прыжок Стража оказался обманным – тот приблизился всего на сажень.

Мерзкое хихиканье огласило лес. Смеялись Стражи гаденько, тряся высунутыми языками, повизгивая и смешно дергая ушами.

Бран ощутил злость. Давно его так не оскорбляли! С боевым криком владыка Эрина сам бросился в атаку. Выпад его был молниеносен. Ни альв, ни Волосатый, ни Полурослый, никто бы не уклонился от разящего лезвия. Страж ушел от него легко, одним движением. Нападать почему-то не стал. Клацнул зубами у самого уха альва, и отскочил в сторону.

Бран ударил еще и еще. Меч разочарованно вибрировал, ощущая промахи. Черные бестии хитро изворачивались, пропуская лезвие рядом, пригибались и отпрыгивали. Когда пот стал заливать глаза, Бран остановился. Руки его слегка гудели.

– Почему вы не нападаете? – спросил он напряженно.

– Гррр, аргх, мы не можем, – ответил тот же Страж, что заговорил первым. – Тот, кто однажды прррошел мимо нас, неподвластен Стррражам... гррр...

– Ах, вот как, – Бран ощутил разочарование. Спрятал меч. – А как вы отличаете таких... эээ... существ?

– Прросто мы их видим, – отозвался другой Страж, поменьше первого.

– Да, – Бран подобрал мешок. – В прошлый раз вы меня встретили гораздо хуже.

Он прошел между черными телами, морщась от резкого запаха, что присущ хищникам, пусть они даже разумны и могут говорить. Затаил дыхание, в глубине души опасаясь, что все сказанное Стражами обман, ловушка, и вот сейчас ударят. Треснет под мощными лапами хрупкая плоть... Но обошлось.

Вскоре путь пошел под уклон. Деревья постепенно редели, уступая место высокому жестколистному кустарнику.

Затем начались овраги. За тридцать два года дорога не стерлась из памяти, и альв легко нашел нужную ложбину. По тенистому зеленому ущелью быстро вышел к воде.

Озеро лежало слитком раскаленного голубого металла в горне берегов. Круглое, словно плод, и червячком в нем смотрелся остров на лазоревой глади. Многое изменилось за те годы, что Бран не был здесь. Остров вроде бы немного сдвинулся, и берега его альв запомнил совсем не такими. Вода, что в прошлый приход была прозрачной, почти белой, теперь вобрала в себя все краски неба.

Постояв немного, Бран извлек топор и принялся за дело. После некоторых поисков приволок несколько стволов, подходящих для плота. К тому моменту, когда солнце наполовину скрылось за горами на западе, Бран был готов пересечь последний участок пути. Оставался нерешенным один вопрос – успеет ли он сделать это к ночи?

Путешественник

Они шли на юг, и колено болело с каждым днем все сильнее. Выдержки не хватало, Луций шипел сквозь зубы и ругался шепотом. Боль отдавала по всему телу, из логовища в ноге тянулась остроконечными щупальцами через спину, Даже в голове мотался маленький осколочек боли. Поклажу Луций отдал побратиму, скрипя зубами от унижения, но помогало это мало. Йотун же делал, казалось, все, чтобы окончательно уверить Луция в том, что он только бесполезная обуза. Не жалуясь, тащил двойной груз, выполнял все работы по биваку. На долю цверга оставалось лишь охота. Замерев в засаде, он ждал, пока какая-нибудь птаха не залетит в пределы досягаемости дальнобойного лука. Но случались и ошибки. Одна из птиц оказалась настолько жестка, что мясо ее даже в сваренном состоянии оказалось невозможно есть, В другой раз вышло еще хуже. Мягкое нежное мясо ели, пальчики облизывая. Но ночью Луций проснулся от рези в животе. Едва успел добраться до кустов и стянуть штаны. Терика он не видел, но звуки, доносящиеся с противоположной стороны поляны, говорили о том, что йотуна рвет, страшно и обильно. Так они и провели всю ночь, бегая в кусты. Наутро пустились в путь лишь ради того, чтобы отойти подальше от места, которое так хорошо «пометили».

Несколько раз Терик предлагал понести низкорослого спутника, но каждый раз получал твердый отказ:

– Ты что, сын конунга, унизить меня хочешь? – говорил Луций, белея от ярости. – Желаешь, чтобы я остатки уважения к себе потерял? Пока могу идти – буду идти, а не смогу – скажу. Тогда и понесешь. Ведь мы успеваем к сроку?