Читать книгу - "Солнечный свет - Робин Маккинли"

На полчаса я закрылась с ноутбуком в туалете.

Мне потребовалось собрать все мое мужество, чтобы нажать кнопку подключения к сети, но ничего необычного не произошло. Фух. Наверное, глобонет как компьютерная сеть сама по себе не так уж и опасна. Я знала, что официальная точка зрения состоит в том, что эта сеть – целиком и полностью изобретение людей, но разве человеческая официальная точка зрения может быть иной? Если допустить, что в сети много вампирских разработок, то объясняются сразу две вещи: первое – откуда у вампиров столько денег, второе – почему любая власть на этой планете, неважно, будь то правительство, экологическая, социальная служба или бизнес, так фанатично ненавидит кровопийц. Однако, поскольку мой ноутбук до сих пор не взорвался, а из экрана не выскочила и не набросилась на меня какая-нибудь ужасная тварь, можно было сделать вывод, что в глобонете все же достаточно и человеческого, чтобы поддерживалось определенное равновесие.

Я просматривала свою почту, чтобы убедиться, не пропустила ли я каких-то важных сообщений. Обычный глобонетовский спам. «Космическая экскурсия всего за сто тысяч мигов». «Пластическая хирургия: мы гарантируем, что сделаем вас такой же красивой, как Нефертити, а если нет – вернем вам деньги». А лицо тоже вернете? Не думаю. «Обучайтесь заклинаниям на дому в свободное время – начните зарабатывать миллион и живите вечно». Мне всегда казалось, что жить вечно – это столь же реально, как и зарабатывать миллионы. Не знаю, сколько лет Иоланде, и сколько – ее учителю. Лет четыреста, наверное.

Я ответила на несколько писем. В последние пять месяцев я стала реже заходить в зоны сети, посвященные Другим. А ведь я могла дать ответы на многие обсуждаемые там вопросы. Удавалось ли когда-либо человеку, побывавшему в плену вампиров, спастись? Случалось ли когда-либо вампиру и человеку вести беседу на равных? Была ли вообще хоть одна беседа между человеком и вампиром, после которой вампир бы уходил, оставляя человека целым и невредимым? В процессе поиска возникал еще один, не менее важный вопрос: было ли хоть одно интервью с вампиром неподдельным? Мне не хотелось проверять. Хотелось и дальше притворяться, что Корица (мое сетевое прозвище вот уже семь лет) – обыкновенная женщина, в жизни которой не происходит ничего необычного.

Когда я вышла из туалета, на улице еще только смеркалось. Мне казалось, что ночь никогда не наступит. Пожалуй, впервые в жизни мне хотелось, чтобы темнота сгустилась как можно быстрее. Прежде мне всегда хотелось, чтобы свет солнца никогда не мерк. Зимой мне было куда тяжелее вставать в четыре утра, когда до рассвета еще далеко, другое дело – летом, когда ко времени моего прихода в «Чарли» уже светало.

Я сидела на балконе с чашкой ромашкового чая и ждала, ощущая, как сгущается темнота, словно что-то оседает на мою кожу.

В этот раз я услышала его приближение. Не знаю правда, почему я говорю «услышала», ведь уши здесь не при чем. И я не видела, как он идет через сад, но тем не менее знала, что он уже здесь. Все-таки это было ближе всего к «слышать», как ночное зрение ближе всего к «видеть».

– Добраться сюда становится все сложнее, – сказал он.

– Да? – переспросила я. – А, это наверное новые охранные знаки Иоланды. ООД поставили здесь маятники и, может быть, что-то еще.

– Маятники? – повторил Кон.

– Ты знаешь, – сказала я. – Должен знать. Их использует ООД – они фиксируют всех Других в зоне своего действия. А показания считываются с экрана монитора.

– Я практически не имел дела с ООД. Вампирский Дон Кихот. Но значит ли это, что я – Санчо Панса?

– Не важно. Дело в том, что ООД считают, что таким образом они меня охраняют. Поэтому я попросила Иоланду обезвредить все их штучки, которые могут тебя заметить.

– Иоланду?

– Хозяйку дома.

– Ты рассказала ей обо мне? Я фыркнула.

– Она сама мне рассказала. Оказывается, она знала с самого начала. Она мастер амулетов. Очень полезно иметь на своей стороне такого человека.

Кон молчал. Я его понимала. Если бы он втянул в наше предприятие какого-нибудь своего друга, мне бы это тоже не понравилось. Моя голова была так занята другими мыслями, что пока я не взяла его за руку, я и не подумала о нашем предыдущем, тяжелом свидании, а потом было уже слишком поздно.

Он вынырнул из задумчивости – наверно, решал, как быть с еще одним человеком, свалившимся его голову. Его пальцы обвились вокруг моих. Я выждала приличия ради секунд десять, потом отключила кнопку сдержанности.

– Послушай, – сказала я, хотя его восприятие, наверно, еще меньше походило на «слух», чем моя способность предвидеть его появление. Как ни странно, показать ему мою новоприобретенную дорожную карту получалось легче, нежели самой разбираться в ней. Да ведь он знал и язык, и ландшафты той страны. У меня появилась отличная идея: в следующий раз, когда Меня пригласят в ООД на очередной сеанс технического потрошения, взять с собой Кона. «Пат, знакомься, это мой друг, он вампир. Не волнуйся, хозяйка дома, в котором я живу, – Мастер оберегов на пенсии, ну, почти на пенсии, – сказала, что с ним проблем не будет». Ну да. Если уж говорить о людях, свалившихся на голову, то можно представить реакцию Пата – и все встанет на свои места.

Но я смотрела в зеленые глаза Кона и выравнивала его – или себя. Это как взять кого-то за плечи и развернуть в правильную сторону, ткнуть пальцем в нужное место на карте со словами: «Посмотри! Вот та гора, к которой мы сейчас подъезжаем!».

На одно очень неприятное мгновение мне почудилось, что между нами установилась слишком прямая связь. Что, ткнув пальцем в точку на карте, я тут же оказалась на этой горе, и тигры обступили меня. Я отпрянула, но Кон не отпустил мою руку, и рывок получился, как поворот калейдоскопа – фрагменты просто сложились в новою комбинацию.

Еще это было похоже на наблюдение за аквариумными рыбками. Рыбки носятся стайкой туда-сюда как сумасшедшие, как маленькие пушечные ядра, но я могу разглядеть каждую из них в отдельности, и поэтому вижу много разных рыбок, а не просто хаотическое движение. Сравнение было интересное, но мне не удалось извлечь из него никакой пользы: они все равно двигались слишком быстро, чтобы разобраться, кто из них куда плывет и как проложить свой маршрут среди них… Зато думать таким образом было не так тошно, и не так страшно. Это хорошо, наверное. Но я помнила уроки страха, и не была уверена, что полностью отказаться от него – разумно и полезно.

То, что мы искали, находилось за снующими туда-сюда рыбками. И оно по-прежнему оставалось страшным и тошнотворным. Эта анимированная трехмерная карта мне не нравилась. «Здесь обитают драконы», – вспомнилась мне надпись на древних картах. Но это было куда хуже, чем любой дракон, даже если он прямо перед тобой – это были твари, которые просто изнемогают от желания отведать человеческой плоти. «Здесь обитают чудовища, не поддающиеся описанию». И я почти уже различила их очертания – или, по крайней мере, очертания их чудовищной охранной системы, – прежде чем меня выкинуло, вытолкнуло оттуда даже с большей грубостью, чем Кон швырнул меня о стену, – впрочем, сейчас именно Кон меня удержал…