Читать книгу - "Рапсодия гнева - Дмитрий Янковский"

Видавший виды «Икарус» густо урчал дизелем, выпуская на переходных режимах целые клубы черного дыма. Давка внутри была просто немыслимая, кроме пропотевших людей салон переполняли брякающие дачные ведра, лопаты, мешки с удобрениями, сумки с ластами, чехлы с подводными ружьями и острогами. Пахло телами и всеобщей озлобленностью, пассажиры без стеснения толкались локтями, наступали на ноги и даже, казалось, получали от этого какое-то извращенное удовольствие. Духота затянутого тучами неба одуряла, заставляя кровь звонко биться в височных жилах.

Дорога натужно пошла в гору, слева тянулись ровные квадраты дачных участков, далеко справа, почти у самого моря, прорезался траншеями танковый полигон.

– Дачный поселок, – объявил в микрофон водитель.

Автобус сбавил ход и приткнулся, словно корабль у пристани, к небольшой асфальтовой площадке. Зашипели открывающиеся двери. Залязгали ведерные ручки, и в автобусе сразу стало свободнее, будто он выдохнул устало и после этого выдоха, как пар на морозе, остались мужики с избитыми о лопаты руками и полные женщины в спортивных штанах.

Саша перевел дух и расслабленно уселся на освободившееся сиденье. На задней площадке, водрузившись на огромный рюкзак, сидела весьма симпатичная девушка лет двадцати, а молодой парень, стоявший рядом, очень эротично играл с ее короткой прической, не обращая внимания на два десятка оставшихся пассажиров.

– Следующая Военный городок, – оповестил водитель, закрывая двери.

Автобус затрясся и тронулся, забив воздух зловонной гарью.

Саша не был в этих местах давно, хотя для отдыха тут рай земной, никак не меньше. Там, за горкой, каменистая земля обрывается в море невысоким глинистым обрывом, а под ним голубая вода, вылизанные волнами камни и белый, будто сахарная пудра, песок. Правда, в пасмурную погоду красоты блекнут, но вода и без солнца остается теплой, а песок мягким. Молодежь здесь очень любит купаться и жарить шашлыки на миндальных углях – места безлюдные, диковатые, но им многочисленные толпы отдыхающих вроде как ни к чему. Даже мешают.

Саша вышел на предпоследней остановке и присел завязать шнурок на одном из кедов – какая-то зараза наступила с чрезмерным усердием. Когда рассеялся густой черный дым, стало видно КПП разведотряда и скучавшего у высокой желтой стены морячка.

– Закурить не найдется? – лениво произнес заученную фразу матросик.

Явно из молодых. Из-под черного берета видны бритые волосы, а роба висит мешком на отощавшем теле. Не привык, видать, к казенным харчам.

– Тебе кушать надо получше, а не курить, – посоветовал Фролов. – Кто сегодня дежурный на КП?

– Яценко.

– Блин… Слышь, морячок, позови прапорщика Громова, а? С меня пачка «Примы». С фильтром, веришь?

– Давай.

– Ага… Потом тебя ищи. Притащишь Громова, тогда получишь. А то потом начнется – обедает, уехал, не нашел… Дуй давай. Скажи, что приехал Фролов и ждет на нашем месте.

«Нашим местом» был старый дощатый причал недалеко от военного дельфинария. Раньше они там с Громовым за два часа вытягивали полведра песчаных бычков, но потом громыхнула вторая чеченская и стало не до рыбалки. А затем и вовсе жизнь закрутила по-своему. Город, СОБР, семья… Старые соратники быстро превратились в тени на пестрой стене воспоминаний. Как в параллельном пространстве – все рядом, в одном городе, а пересечения нет. Только изредка, как весть из другого мира, пропоет удивленный телефонный звонок или знакомое лицо в троллейбусе дрогнет запоздалой улыбкой узнавания.

Серые досочки причала искрились разводами соли. Саша дошел до самого конца и присел на корточки, глядя в унылое отражение затянутого тучами неба. Запах выброшенных на берег водорослей и сырой рыбы смешивался с редким ворчанием морских львов в дельфинарии.

Под ногами Громова не хрустнула ни одна ракушка, ни одна досочка не скрипнула, хотя весу в нем было уж куда за сто килограммов. Фролов ощутил бывшего соратника не столько слухом, сколько отточенным ощущением чужого присутствия. Но виду не подал. Незачем.

– Привет, капитан, – довольно улыбнулся прапорщик, уверенный, что подошел незаметно. – Стареешь, Саша. Совсем расслабился.

– На гражданке, чего ж ты хочешь?

Они тепло пожали друг другу руки, и набежавшая невесть откуда волна приветливо шлепнула по причалу. Виктор Громов как был, так и остался статным, подтянутым – два метра роста и ширь в плечах. В морской пехоте десять лет, понюхал всякого. Кличка и позывной Гром подходила ему как нельзя лучше. Даже голос урчащий, клокочущий.

– Ты, Сань, видать, не просто так, а? – пророкотал он. – То тебя год не дождешься водочки бахнуть, то прилетаешь на автобусе в такую духотень. Случилось чего?

– Да что со мной может случиться? Я ж не бизнесмен, веришь?

– Ну, мало ли что за год могло измениться?

– Не изменилось. – Саша поглядел на кружащих над дельфинарием чаек, с азартными криками ворующих предназначенную дельфинам рыбу. – Отстрелялся я. Веришь? Даже с ментовки уволился. Ронин.

– Блин, Саня, вечно тебе всякая японская хрень в голову лезет. Ронин, самурай… Какая разница?

– Огромная, – грустно вздохнул Фролов. – Способности есть, применить некуда.

– Жалеешь, что ушел?

– Знаешь, Гром, у меня принцип есть. Никогда ни о чем не жалеть, веришь? На том и живу. Так получилось.

– Из-за Андрюхи…

– В какой-то мере да, – кивнул Саша. – В какой-то сам виноват. Сложно это все, Гром, ох как сложно.

Они посидели немного, глядя, как белоснежные чайки кувыркаются в серой мути небес.

– Хорошо, что ты приехал… – глуховато рокотнул прапорщик. – Расскажу кой-чего. Слыхал, что натовские калоши у Графской стенки стоят?

– Дожили…

– Второй день. Помнишь, как в девяносто девятом два английских корабля вошли точно так же?

– Ну… Россия вякнула что-то, и все спустили на тормозах.

– Теперь не спустят, – уверенно прищурился Громов. – Президент другой, не такая тряпка, как предыдущий. Нам дано добро действовать по обстановке, защищая интересы России. Такого еще не было.

– Офигеть… – присвистнул Саша. – Намечается заварушка?

– Намечаться-то намечается, да только неясно, чем кончится. Территория-то формально украинская. По всем международным законам нас тут можно щемить, как крыс в норе. Пригонят спецназ из Тылового, да еще американцы обязательно сунутся. А нас тут вдвое меньше, чем хохлов в Тыловом. Защемят.

– Не знаю… Видал я тыловских, у них подготовка намного слабее, к тому же украинский спецназ не прошел ни одной настоящей войны, только инструктора в Афгане попрыгали. Вы же их без стрельбы сомнете.